Наука и жизнь
Предлагаю Вашему вниманию статью «Почему самые громкие психологические исследования оказались неверными» (источник: https://matveychev-oleg.livejournal.com/8717008.html). «Существуют «сильные позы», которые делают увереннее в себе и снижают уровень гормонов стресса. Когда люди держат в руках чашку с теплым напитком, они становятся доброжелательнее к окружающим. Сила воли — это ресурс, который мы тратим, когда удерживаемся от соблазнов. Способность откладывать вознаграждение определяет успех ребенка в будущем. Эти утверждения во многом похожи друг на друга: за ними стоят широко известные психологические исследования, научно-популярные бестселлеры, колонки в популярных журналах и выступления на TED-конференциях. У них есть и еще одно общее качество: все они оказались неверными. Кризис воспроизводимости (результатов — авт.) поставил под сомнение целые области науки. Многие результаты, которые широко цитировались в СМИ, теперь считаются преувеличенными или ложными. Когда ученые попытались воспроизвести классические и недавние психологические эксперименты, результаты оказались на удивление постоянными: примерно в половине случаев — успех, в другой половине — неудача. Кризис окончательно стал очевидным в 2015 году, когда ученые под руководством Брайана Нозека проверили 100 психологических исследований. Исходных результатов они смогли добиться лишь в 36 случаях. Главный редактор журнала The Lancet Ричард Хортон вскоре констатировал: «Обвинения в адрес науки вполне прямолинейны: по крайней мере половина научной литературы просто неверна. Страдая от исследований с малым размером выборки, мизерным эффектом и неверными анализами, а также от одержимости модными трендами сомнительной важности, наука совершила поворот в сторону невежества». Воспроизводимость — одно из ключевых требований к научному знанию. Чем лучше результат воспроизводится, тем он надежнее — только так можно отделить реальные закономерности от простых совпадений. Но оказалось, что это требование выполняется далеко не всегда. Кризис начался с медицины, но больше всего затронул психологию. Летом 2018 года ученые попытались воспроизвести подборку психологических исследований, опубликованных в Science и Nature — самых престижных общемировых научных журналах. Из 21 эксперимента подтвердились только 13 — и даже в этих случаях оригинальные результаты оказались преувеличенными примерно на 50 %.
Часто проверку на воспроизводимость проваливают те исследования, которые широко тиражировались в СМИ и успели повлиять на общественное сознание. Например, работы о том, что поисковые системы ухудшают память, а чтение художественных произведений развивает способность к сопереживанию. Если повторные эксперименты терпят неудачу, это еще не означает, что исходные гипотезы ничего не стоят. Но чтобы их доказать, теперь нужны более качественные исследования. В 2011 году известный американский психолог Дэрил Бем опубликовал статью, которая доказывала возможность ясновидения. Этот вывод не был порождением его бурной фантазии, а базировался на десятилетних исследованиях, в которых участвовали сотни человек. Многие заподозрили, что Бем решил устроить что-то вроде аферы Сокала и разоблачить психологию поддельной статьей с заведомо абсурдными выводами. Но по всем методологическим стандартам статья была очень убедительной. В одном из экспериментов Бема перед участниками ставили две ширмы — им нужно было угадать, за какой спрятано изображение. Картинка генерировалась случайным образом сразу после осуществления выбора. Если бы участники хорошо справились с заданием, это указывало бы, что они каким-то образом могут предчувствовать будущее. В эксперименте использовались изображения двух видов: нейтральные и порнографические. Бем предположил: если шестое чувство существует, наверняка оно имеет древнее эволюционное происхождение. А если так, то более вероятно, что оно настроено на наши самые древние потребности и побуждения. Участники угадывали порнографические изображения в 53 % случаев — несколько чаще, чем следовало бы, если бы их выбор объяснялся чистой случайностью. Учитывая большое количество опытов, Бем мог заявить, что предвидение существует. Позднее эксперты обнаружили, что при анализе результатов он использовал не совсем корректные приемы. Как правило, результат исследования признают надежным, если вероятность того, что он был получен случайно, не превышает 5 %. Но существует много способов снизить эту величину до нужного уровня: изменить исходные параметры анализа, добавить в выборку или изъять из нее нужное количество примеров, использовать более удачные гипотезы после сбора данных.
Проблема в том, что такие же приемы использовал не только Бем, но и многие другие ученые. Согласно опросу 2011 года, в этом призналась почти половина психологов. Когда вышла статья о ясновидении, специалисты в области общественных наук Джозеф Симмонс, Лиф Нельсон и Ури Симонсон поняли, что наука движется к собственному краху. Они построили несколько компьютерных моделей и выяснили, что с помощью вполне стандартных статистических приемов можно повысить уровень ложно-положительных результатов в несколько раз. Это значит, что методы, которые формально являются научными, могут легко привести к совершенно абсурдным выводам. Чтобы это проиллюстрировать, ученые провели эксперимент, который подтвердил, что прослушивание песни «When I’m Sixty-four» делает слушателя на полтора года моложе. «Все знали, что использовать такие приемы неправильно, но думали, что это нарушение по своей значимости — примерно как перейти дорогу в неположенном месте. Оказалось, что оно больше похоже на ограбление банка», — подытожил Симмонс. Как отличить плохое исследование от хорошего? Стало понятно, что проблемы воспроизводимости затрагивают далеко не только психологию. В исследованиях рака научные данные подтверждаются в 10–25 % случаев. В экономике не смогли реплицировать 7 из 18 лабораторных экспериментов. В исследованиях искусственного интеллекта тоже есть признаки кризиса. Но терять веру в науку, кажется, все-таки не стоит. Ученые уже придумали несколько способов, которые сильно повысили надежность и качество новых исследований.
Несколько лет назад почти никто не публиковал результаты повторных экспериментов, даже если они проводились. Это было не принято, не приносило грантов и не способствовало успешной научной карьере. Согласно опросу Nature, более 70 % ученых-психологов пытались и не смогли воспроизвести чужие исследования, около половины не смогли повторить собственные, и почти никто не стремился предать эти результаты огласке. Когда кризис воспроизводимости вышел на поверхность, многое изменилось. Повторные исследования постепенно стали обычным делом; данные экспериментов начали все чаще выкладывать в открытый доступ; журналы принялись публиковать отрицательные результаты и регистрировать общий план исследований еще перед началом их проведения. Исследования стали более масштабными — выборка 30–40 человек, которая в психологии была вполне стандартной, теперь мало кого устраивает. Крупные международные организации — такие как Psychological Science Accelerator — тестируют одни и те же гипотезы сразу в нескольких лабораториях по всему миру. Перед проверкой статей из Nature и Science, о которой мы писали в начале, ученым предложили сделать ставки на тотализаторе. Они должны были предсказать, какое исследование успешно пройдет проверку, а какое провалится. В целом ставки были очень точными. «Это означает, во-первых, что научное сообщество может прогнозировать, какие работы удастся повторить, и, во-вторых, что невозможность воспроизвести исследование не была простой случайностью», — говорят организаторы эксперимента. Ученые в целом неплохо умеют отличать надежные исследования от ненадежных — это хорошие новости. Сейчас специалисты из Центра открытой науки совместно с агентством DARPA пытаются создать алгоритм, который будет выполнять ту же задачу без участия человека. Каждый год выходит слишком много статей, чтобы можно было вручную перепроверить хотя бы малую часть из них. Если за дело возьмется искусственный интеллект, все будет намного проще. Уже в первых тестах ИИ успешно справился с предсказаниями в 80 % случаев. Что чаще всего делает исследование ненадежным? Маленькие выборки, нестыковки в цифрах, слишком красивое подтверждение гипотез. А также — стремление к сенсациям и слишком простые ответы на сложные вопросы.
Создавать сенсационные исследования проще всего с помощью обмана. Известный социальный психолог Дидерик Стапель использовал сфабрикованные данные в нескольких десятках научных статей. Исследования Стапеля с огромной скоростью разлетались по газетам и журналам, он получил несколько престижных научных премий, публиковался в Science и считался одним из самых крупных специалистов в своей сфере. Однажды выяснилось, что Стапель долгое время вообще не проводил исследований, а просто выдумывал данные и отдавал их на анализ студентам. В науке такое встречается очень редко. Гораздо чаще громкие, но неверные утверждения возникают по другим причинам. Люди отчаянно ищут простые, понятные и эффектные ответы на волнующие вопросы. Можно очень легко поддаться соблазну и решить, что эти ответы у тебя есть, даже если на самом деле это не так. Стремление к простоте и определенности — одна из главных причин, почему многие исследования не проходят проверку на воспроизводимость. Вот несколько известных примеров. Зефирный эксперимент. В эксперименте детям предлагали выбрать между одним небольшим вознаграждением — например, зефиром, — которое можно получить немедленно, и двойной наградой, если они смогут немного подождать. Позднее оказалось, что дети, которые дождались второй награды, во взрослой жизни стали более успешными. Исследование стало очень популярным и повлияло на некоторые школьные программы. В 2018 году эксперимент повторили на более широкой выборке. Оказалось, что достаток в семье — куда более важный фактор, от которого зависит, в том числе, и уровень самоконтроля. «Позы силы» и «позы слабости». Участники эксперимента на две минуты принимали одну из двух поз: откидывались в кресле и закидывали ноги на стол («поза силы») или скрещивали руки на груди («поза слабости»). В результате участники из первой группы чувствовали себя более уверенно и чаще соглашались рискнуть в азартной игре. У тех, кто сидел в сильной позе, повысился уровень тестостерона, а у тех, кто в слабой, — кортизола. В повторных экспериментах удалось воспроизвести только один эффект: «позы силы» помогли участникам чувствовать себя увереннее, но не изменили их поведение или гормональные показатели.
Ассоциации со старостью заставляют двигаться медленнее. Участников эксперимента просили решить несколько головоломок. Если в них были вставлены слова, которые ассоциируются со старостью — «забывчивый», «пожилой», «одинокий» — то участники выходили из комнаты более медленным шагом. В последних испытаниях эксперимент успешно воспроизводился только в одном случае: если сами экспериментаторы знали, что в тестах участникам намекали на старость. Сам эффект сохранился, но причины уже были другими. Теплые предметы делают доброжелательнее к окружающим. Участникам эксперимента на короткое время давали подержать чашку с горячим или холодным кофе, а затем просили оценить личность человека по короткому описанию. Участники, которые держали чашку с горячим кофе, оценивали человека как более располагающего к себе. В другом эксперименте участникам давали предмет в теплой или холодной упаковке, а затем предлагали оставить его себе или подарить другу. Если предмет был в теплой упаковке, участники чаще выбирали второй вариант. Повторные эксперименты с более широкой выборкой не дали таких результатов. Похоже, теплые вещи не сделают вас альтруистом. Сила воли истощается, когда мы противостоим соблазнам. Перед участниками эксперимента ставили две тарелки — с печеньем и редисом. В первой группе участникам разрешили, есть печенье, а во второй — только редис. Затем каждому участнику предложили решить невозможную головоломку. Участники, которым в первой части эксперимента ели только редис, сдавались значительно раньше других. В повторных экспериментах результаты не подтвердились. В некоторых случаях способность к самоконтролю не истощалась, а даже усиливалась со временем. Многие психологи теперь считают понятие «сила воли» слишком упрощенным.
В мировой психологии уже многое сделано для того, чтобы сделать исследования более надежными и воспроизводимыми. В России эту проблему только предстоит осознать. «В российской психологии проблемами кризиса в основном озабочена научная молодежь, которая во многом ориентируется на западную науку, — рассказал «Ножу» доцент РАНХиГС Иван Иванчей. — Контроль за качеством публикаций на русском языке в целом не очень высокий. Журналы редко отвергают статьи, поэтому публикуется много некачественных исследований. Часто используются небольшие выборки, что тоже снижает вероятность успешного воспроизведения. Есть подозрение, что, если серьезно заняться вопросом воспроизводимости русскоязычных работ, можно обнаружить много проблем. Но напрямую этим никто не занимается». В январе 2019 года стало известно, что российское правительство собирается значительно расширить требования к ученым по количеству публикаций: минимум опубликованных за год статей должен вырасти на 30–50 %. Ученые из влиятельного академического «Клуба 1 июля» раскритиковали инициативу: «Задача науки не в том, чтобы плодить максимальное число публикаций, а в том, чтобы исследовать мироздание и извлекать из полученного знания пользу для человечества». Скорее всего, новые требования только увеличат масштаб проблемы. История про кризис воспроизводимости — это не история про грядущий апокалипсис и нашествие варваров. Если бы кризис не произошел, все было бы гораздо хуже: мы до сих пор ссылались бы на ошибочные исследования в полной уверенности, что знаем правду. Возможно, время бойких заголовков в стиле «британские ученые доказали» подходит к концу. Но слухи о том, что наука умерла, следует считать несколько преувеличенными» (matveychev-oleg).
Тема, поднятая в статье, действительно, очень интересная и важная, но вот сам подход к этой теме чрезмерно упрощен. Как очень верно подметил автор представленной выше статьи: «Результат исследования признают надежным, если вероятность того, что он был получен случайно, не превышает 5 %. Но существует много способов снизить эту величину до нужного уровня: изменить исходные параметры анализа, добавить в выборку или изъять из нее нужное количество примеров, использовать более удачные гипотезы после сбора данных. Согласно опросу 2011 года, в этом призналась почти половина психологов. Что, чаще всего, делает исследование ненадежным? Маленькие выборки, нестыковки в цифрах, слишком красивое подтверждение гипотез. А также — стремление к сенсациям и слишком простые ответы на сложные вопросы». Однако сам же автор и попадает в расставленную ловушку — он ищет «слишком простые ответы на сложные вопросы». Автор этого сайта за время своей научной деятельности провел собственными руками не одну тысячу химических экспериментов. Другими словами, он смешивал различные вещества, воздействовал на них различными способами, анализировал полученные результаты и делал по ним определенные выводы, после чего планировал новые эксперименты и претворял их в жизнь. Что делать, вот такой «неинтересной» работой он занимался. И за многие годы проведения «такой неинтересной работы» он четко уяснил для себя, что воспроизводимость результатов экспериментов очень сильно зависит от «общественного мнения» ученых, работающих над подобными же вопросами. Чем сильнее «общественное мнение», тем выше воспроизводимость результатов. И наоборот, если «общественное мнение» еще не сложилось, воспроизводимость результатов крайне низка.
С точки зрения «вульгарного материалиста», «этого не может быть, потому что не может быть никогда». С точки же зрения автора (субъективного материалиста, как он себя называет) только так и может быть, ведь окружающий нас мир, прежде всего, виртуален, и материальным его делает именно «общественное мнение» (то есть, договор людей друг с другом). А потому, и результаты ранее не проводившихся экспериментов напрямую зависят от человека, который их проводит. И это, действительно, так! К слову сказать, этот тезис вполне понятен даже для «вульгарных материалистов». Ведь любой человек имеет собственное мнение по тому или иному поводу, и всегда подсознательно стремится к успеху, а стало быть, неосознанно оказывает влияние на конечный результат проводимого им эксперимента. Вот и получается, что у человека, искренне заинтересованного в результате, он есть, а у человека, которому «все по барабану», его нет. Автор же представленной выше статьи предлагает использовать для определения надежности эксперимента исключительно людей, которым «все по барабану», в том числе и Искусственный Интеллект, которому конечные результаты, действительно, без разницы. Воспроизводимость результатов в этом случае наверняка возрастет, только вот самих результатов не будет. Знаете, что самое тяжелое в деле получения научных открытий? Самое тяжелое — доказать научной общественности, что твои мысли как раз и являются научным открытием. Если удалось доказать, тогда и воспроизводимость результатов будет, ну а если нет, то «дело — труба». Самое удивительное, что в деле доказательства своей правоты не могут помочь даже прямые эксперименты, если твой оппонент настроен кардинально против. И автор не раз попадал в такую ситуацию — он делает эксперимент и у него все получается, оппонент делает такой же эксперимент и у него ничего не получается. Другими словами, налицо борьба двух сознаний, победителя которой наше мироздание еще не выбрало. О какой воспроизводимости тут можно говорить? Или другой пример — после получения всех необходимых результатов, современные ученые обязаны статистически обработать их (например, методом наименьших квадратов) и представить научной общественности в виде графиков. Эта рутинная работа занимает огромное количество времени. А между тем, если сделать нужный график «на глазок», погрешность обычно не превышает 10% (вполне нормальная погрешность для очень многих исследовательских работ). Вопрос — как Вы думаете, многие ли ученые занимаются статистической обработкой полученных результатов? Скажу Вам по секрету — совсем немногие.
Впрочем, сегодня появилась вычислительная техника (и соответствующие программы к ней), которые резко облегчают работу ученых. Как Вы думаете — увеличилось ли от этого количество новых научных открытий? Нет, не увеличилось. По глубокому убеждению автора, в науке (как и в жизни) главное — не воспроизводимость результатов, а сами результаты. Собственно, именно за них ученые и бьются. И даже если какой-то ученый, например, «Стапель долгое время вообще не проводил исследований, а просто выдумывал данные и отдавал их на анализ студентам», он тоже двигал науку вперед, если при этом его поддерживало «общественное мнение». В общем, не все так просто, как это кажется на первый взгляд, случается и так, что все — значительно проще. Подавляющее большинство современных людей на Земле — «вульгарные материалисты», и все они мерят окружающий мир с позиций материализма. Если хоть что-то не соответствует этим позициям, значит, это «что-то» неверно. А между тем, правильность самих материалистических позиций не доказана (да и не может быть доказана в принципе). А стало быть, вся нынешняя жизнь на Земле зиждется исключительно на Вере в то, что наш мир материален. А у автора своя Вера — наш мир виртуален, и материальным его делает «общественное мнение». Он не может доказать материалистам правильность своих мыслей, а они не в состоянии доказать автору правильность своих мыслей. Короче говоря, в мире сложилась ничья, причем, вечная ничья (и пенальти пробивать мы не будем). Хотя никто не мешает нам примирить эти позиции. Для этого надо лишь поверить в то, что наш мир настолько же виртуален, насколько и материален, и, прежде всего, люди своими мыслями строят его. В Советские времена выпускался очень интересный научно-популярный журнал под названием «Наука и жизнь». И был он интересен, прежде всего, потому, что там публиковались не только общепризнанные научные теории, но и самые разнообразные научные и околонаучные гипотезы и предположения. Читая его, любой читатель мог отправиться куда угодно по своему собственному желанию. А сейчас таких журналов почему-то не выпускают, есть либо «очень научные» журналы (для специалистов), либо «совсем ненаучные» журналы (для всех остальных людей). Автор на этом сайте как раз и пытается воспроизвести что-то подобное «Науке и жизни». Так что, не стоит отвергать любые мысли, здесь представленные, глядишь, какая-то мысль зацепится и в Вашем сознании уважаемый читатель.
По мнению автора этого сайта, любая сущность нашего мира — это, прежде всего, «живая сущность». И каждая такая сущность связана со всеми остальными сущностями через «единое пси-поле Земли» — составной части Мирового сознания. Более того, всякая живая сущность знает всю правду о нашем мироздании, только понимают эту правду, все — по-своему. То есть, примерно так же, как это показано в кинофильме «Аватар», поле-то — единое для всего сущего на Земле. А материальным носителем этого поля (и всего Мирового сознания) являются нейтрино, коих в нашей Вселенной к сегодняшнему дню образовалось даже больше, чем там может поместиться. Это стало возможным из-за крайне малой величины «сечения взаимодействия» нейтрино друг с другом и с другими материальными частицами, вот они и «залезают друг на друга». Другой особенностью нейтрино является резкое увеличение его «сечения взаимодействия» после соударения с другим нейтрино. Именно это свойство нейтрино позволяет создать внутри их скоплений ячейки памяти, которые работают в двоичном коде (есть соударение — 1, нет соударения — 0). Любая живая сущность на нашей планете обладает собственным магнитным полем (в том числе, и сама Земля), которое изменяет траекторию движения нейтрино, а, соответственно, и их конфигурацию в пространстве вокруг Земли. Именно так происходит обмен информацией между живыми сущностями на Земле и Мировым сознанием. Белковые же живые сущности отличаются от всех остальных, как раз тем, что все они достаточно точно настроены на те, или иные частоты пси-поля, и воспринимают их значительно лучше, чем все прочие (но довольно легко могут и изменить эту настройку). Именно по этой причине на Земле и действует «правило сотой обезьяны». Другими словами, обезьяны лучше всего воспринимают мысли других обезьян того же вида (без разницы, где бы они не находились), ну а люди — соответственно, мысли людей. Именно это восприятие мыслей других «живых сущностей» автор и называет «интуитивным знанием». Ну а человек, в отличие от других живых белковых сущностей, вдобавок обладает еще и разумом — способностью делить общую картину на составные части, и анализировать их поодиночке. С одной стороны, это дает ему неоспоримые преимущества, а с другой стороны, современный человек разучился пользоваться своим подсознанием и уповает только на разум. Но, как очень верно подметил в свое время Юнг, человек просто обязан мыслить «синхронистически», одновременно используя и свой разум, и свое подсознание, и свою Веру (все три составные части его сознания). Причем, не только те его части, которые расположены непосредственно в организме живого человека, но и те части сознания, которые расположены в пси-поле Земли (люди называют их Душой).
Вот такую картину нашего мироздания автор и предлагает для обсуждения Вам, уважаемый читатель. Вы можете согласиться с ней, или с чем-то поспорить — это Ваше право, главное, не отметайте «все скопом» и «без всяких размышлений». И прежде всего, подумайте вот о чем — а в состоянии ли Вы лично логически опровергнуть представленную выше картину мира? Автор уверен, что ответом на этот вопрос будет четкое «Нет»! Если бы Вы смогли ответить «Да», автор наверняка знал бы о Вас, как о величайшем ученом «всех времен и народов», да и жили бы мы с Вами — не в этом, а в каком-то другом мире. Собственно, и автор не в состоянии логически доказать Вам, уважаемый читатель, что мир устроен именно так! И вот тут-то в дело и вступает «общественное мнение» — чем больше читателей поверят в эту картину мира, тем более материальной она станет, и наоборот. Так что, хочешь — не хочешь, и приходится признать, что «общественное мнение» — это огромная Сила. А в заключение предлагаю Вашему вниманию статью Йенса Зигерта «111 причин любить Россию» (источник: https://www.kramola.info/vesti/rusy/111-prichin-lyubit-rossiyu-yens-zigert-iz-germanii). «Йенс Зигерт живет в Москве уже 26 лет и даже написал книгу под названием «111 причин любить Россию». Он рассказал изданию Russia Beyond об элегантности русских деепричастий, магических свойствах русского мата, а также загадочной «русской душе» или отсутствии таковой. Еще в туманном девяносто первом в Кельне я встретил группу белорусов из благотворительной организации, помогающей детям, пострадавшим от чернобыльской катастрофы, и они пригласили нас в Советский Союз. Мы купили лекарства и организовали приезд группы немецких врачей. Я был тогда приятно удивлен радушным приемом в Беларуси и России. Разумеется, я знал, что немцы творили в этих краях во время Второй мировой войны и подсознательно ожидал враждебного, настороженного отношения. Но мои опасения оказались совершенно необоснованными. Первым, что меня поразило, когда я приехал в Россию в 1991 году, были спальные микрорайоны на окраинах. Почти все крупные советские города были построены таким образом, с огромными массивами жилых зданий, теснящихся на окраинах. Именно в этом путешествии я впервые внимательно взглянул на карту. В моем представлении Советский Союз всегда был далекой страной, но теперь я увидел, что Берлин от Минска отделяют всего 1100 километров. Рим находится вдвое дальше, а Мадрид — втрое!
В общественных местах русские довольно сдержаны и редко смотрят друг другу прямо в глаза. Они часто не приветствуют друг друга в подъездах многоквартирных домов, что было бы просто немыслимо в Германии. В общественном пространстве преобладает некоторая отчужденность, укоренившееся представление, что от незнакомцев или от государства не приходится ждать ничего хорошего. Горький исторический опыт научил многих россиян полагаться исключительно на себя. Но по мере того, как вы ближе познакомитесь с ними, когда вы переместитесь из общественного в личное пространство, вас ожидает поразительная трансформация. Никогда вам больше не придет в голову, что Россия — холодная страна. Русские остро реагируют на происходящее вокруг и легко обижаются, к чему я был совсем не готов, когда приехал. Пожалуй, справедливо было бы сказать: если вы хотите, чтобы ваши чувства в России воспринимались всерьез, вы должны огорчаться и обижаться! Даже на работе. Более того, россияне могут обижаться абсолютно на что угодно, не только на критику или на недостаток внимания. Так люди выражают свои эмоции. И знаете что? Я прямо сейчас чувствую огорчение и обиду! Поначалу я обижался сознательно, но сейчас я ловлю себя на мысли о том, что больше не контролирую эти чувства. Друзья говорят, что я обрусел. Что это на самом деле означает? Как это проявляется внешне? Когда я начинаю ругаться, я использую русскую табуированную лексику, известную как мат. Вы знаете, на немецком языке совершенно невозможно так ругаться, как на русском. Немецкие ругательства — это жалкий лепет по сравнению с русскими. Если хотите научиться ругаться по-настоящему — изучайте русский мат! Моя жена — русская, и мы с ней однажды сделали открытие, что моя прошлая жизнь в Германии не была на 100 процентов немецкой, а ее московский образ жизни содержал некоторые европейские элементы. Например, теперь я не могу обойтись без хлеба за столом. В Германии его подают только на завтрак или ужин, и очень редко с горячими блюдами. В России же хлеб абсолютно везде. А еще я перенял русскую культуру пития. Например, я теперь не могу выпить без тоста. В Германии человек начинает пить, как только его стакан наполнен. Здесь же тост создает особую связь между всеми, кто сидит за столом.
Я живу в Москве, но не люблю ее. Этот город невозможно любить, он слишком огромный, шумный, агрессивный и вечно меняющийся. Только успеешь что-нибудь полюбить здесь, а на следующий день все уже по-другому. Как и многие западные европейцы, а предпочитаю Санкт-Петербург. Это город мечты, а не реальности, созданный видением одного человека. Иностранцы, собирающиеся в Россию, должны понимать, что от английского здесь будет немного пользы, как для повседневной жизни, так для знакомства со страной. Все ответы на вопросы кроются в языке — без него доступ к России будет сильно ограничен. Например, слово «обида», которого я коснулся выше. В русском языке оно имеет больше оттенков и смыслов, чем в английском или немецком, и порой бывает трудно найти точный эквивалент. Вот еще пример: выражение «мне за державу обидно» из фильма «Белое солнце пустыни» (который я, кстати, рекомендую посмотреть всем иностранцам). Как вы это скажете по-английски? Если дословно, получится что-то вроде «я оскорблен от имени страны / государства» или «мне больно видеть, как родина страдает», но в русском языке эта боль гораздо глубже. Кроме того, в русском есть два разных слова: правда и истина, которые в английском и немецком совпадают. Правда — это человеческая точка зрения, убеждение, которое на самом деле может быть и заблуждением, а Истина — это Божья истина, которая вечна и непреложна. Разницу очень трудно передать в переводе. Или слово «зануда», для которого также очень непросто найти точный эквивалент. Разумеется, есть множество примеров обратного, когда трудно найти русское слово для передачи смысла какого-нибудь немецкого понятия. Часто говорят, что русский язык трудно поддается изучению. Это не совсем так. Нужно рассматривать процесс обучения не как непрерывное движение вперед, а как синусоидальную волну с бесконечными взлетами и падениями. Иногда долго нет прогресса, а затем вдруг — быстрый скачок вперед. Я помню, как долго и безуспешно боролся с деепричастиями. Зато это было настоящее открытие, когда я, наконец, постиг их. Такой элегантный и точный инструмент для выражения своих мыслей! Главное — никогда не сдаваться.
Я живу в России больше четверти века, и меня часто спрашивают, почему я не хочу вернуться в Германию. Есть одна причина: люди. Моя жена, друзья, близкие. Честно говоря, у меня нет никакого отношения к России. Только к определенным людям. И к политике тоже. Все говорят о «загадочной русской душе», но ничего подобного на самом деле не существует! С таким же успехом можно говорить о немецкой, французской душе и так далее. У людей в любой стране есть свои национальные черты и особенности менталитета. Термин «русская душа» усредняет и притупляет сложность и разнообразие русского народа. Это похоже на среднюю температуру за год без упоминания о крайних значениях. В Германии я недавно опубликовал книгу под названием «111 причин любить Россию». Это моя попытка объяснить Россию немцам, используя 111 мазков, чтобы нарисовать общую картину. В ней я рассказываю о рецептах, фильмах, Библии, о таких феноменах как криминальный мир и жизнь по неписанным правилам (как говорят в России, по понятиям), а также взаимоотношения между человеком и власть предержащими. Книга начинается с двух глав: «Я люблю Россию, потому что она такая однородная» и «Я люблю Россию, потому что она такая разнообразная». И это не противоречие. На Алтае и в Москве люди говорят на одном и том же языке. В Германии можно проехать 20-30 километров по дороге, и местные жители там будут говорить на другом диалекте, в глаза бросится совершенно иная архитектура, а порой даже другая национальная кухня. В этом смысле Россия очень однородна. Тем не менее, на этой обширной земле проживает более 180 национальностей, здесь есть тундра и субтропики. Именно через это разнообразие и однородность проявляются национальные особенности страны» (Зигерт). Самое удивительное, уважаемый читатель, что сами русские частенько не могут ответить на вопрос — чем же они отличаются от всех остальных людей мира? А между тем, ответ предельно прост — своим менталитетом (Справедливость, Равенство, Братство, Свобода ДЛЯ ВСЕХ!). Вот Вам и наука, и жизнь!