Запад – Восток и их противостояние
Предлагаю продолжить здесь тему, поднятую в прошлой главе — тему противостояния и взаимодействия «Русского мира» с Западным миром. И помочь нам в этом могут выдержки из Доклада В.А. Лепехина на заседании Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4457880.html). «Пару недель назад автор этих строк выступил с докладом на заседании Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», после чего опубликовал текст выступления на нескольких сайтах и в ФБ. Уважаемые друзья, тема нашего заседания имеет двойное измерение. Здесь и идеологическая постановка вопроса, и философская. С моей точки зрения, мы наблюдаем сегодня в РФ не что иное, как процесс все более жесткой идейно-политической и аппаратной борьбы ведущих «групп интересов» вперемешку с конкурентным столкновением в пространстве России и СНГ различных и в основном безумных как бы мировых и «национальных» проектов проолигархической направленности (глобального монетаристского, неоглобалистского «мультивалютного», неотроцкистского, квазиордынского, монархическо-черносотенного, роялистского легитимистского и т.п.). В связи с этими и иными соображениями и вопросами я бы не хотел устраивать здесь идеологической дискуссии и предпочел бы осветить поставленную Клубом тему строго в рамках предложенной формулировки и с философских позиций. Начну с того, что тема сегодняшнего заседания содержит в себе, по меньшей мере, одно логическое противоречие. В такой ее постановке меня, в первую очередь, коробит от словосочетания «Наш идеологический спор с Западом». Полноценного спора нашей страны с Западом нет, и не может быть уже потому, что Запад никогда не видел и сегодня не видит в нас сторону какого-то спора. Он считает себя Цивилизацией, а Россию — Мордором. Ну и зачем же ему, «великому» опускаться до дискуссии с «дикарями»? Запад настолько велик в своих глазах, что в принципе не спорит с кем-либо и о чем-либо. Он никогда не признавал значимость русской, арабской или, допустим, конфуцианской мысли. Западные идеологи всегда видели свою миссию в том, чтобы как бы просвещать «варваров», «перевоспитывать» их, а если они оказываются не воспитуемыми, то наказывать. То есть: от Запада в сторону России по большому счету никогда не исходило и не исходит ничего, кроме лицемерного миссионерства, а также связанной с ним прямой или латентной агрессии. Разумеется, у таких характерных для политиков и интеллектуалов Европы и США атрибутивных черт имеются объективные источники и основания, связанные, конечно же, не с какими-то генетическими отклонениями от нормы в организмах соответствующих гоминидов, но с уникальностью самой истории и культуры западной цивилизации.
В свою очередь, современная Россия тоже особо не спорит с Западом, потому что элементарно не способна к отстаиванию какой-то конкретной позиции: она, как минимум, не субъектна. Современная РФ не суверенна, а также — как цивилизационная целостность — мировоззренчески, идеологически и политически не самоопределена. Это СССР с первых своих дней и до так называемой «перестройки» спорил с Европой и США, поскольку у него имелось альтернативное видение мирового развития (так называемый «советский» и «социалистический» миропроект), а у нынешних российских квазиэлит собственной и ясной версии развития мира и своей страны нет. Спор России с Западом всегда был локальным, фрагментарным, не целостным и односторонним. С Западом давно и безуспешно пытались спорить лишь некоторые российские самодержцы — в силу их статуса и присущего главе государства функционала. (Вспомним, к примеру, дискуссии Ивана Грозного с посланцами Ватикана, письма Екатерины Великой Вольтеру или геополитическое соперничество Александра I с Наполеоном). Пыталась спорить с Западом и Русская православная церковь, впрочем, не с Западом, как таковым, а с римо-католиками. Наконец, так или иначе, спорили с западными интеллектуалами и представители особо продвинутой части российского, а затем советского гуманитарного сообщества — как, к примеру, Александр Зиновьев, которого Запад услышал, но после того, как услышал, не оспорил, а подверг остракизму. Напомню, что в 2007 году Запад услышал и Владимира Путина (которого он — в отличие от государства «Россия» — наделил некоторой геополитической субъектностью), но и с ним большинство западных политиков не желают спорить, предпочитая традиционную для себя тактику не дискуссии, но шельмования, поучения и наказания оппонента. Не получалось у России полноценного спора с Западом и в имперский период.
Тогда нашу страну в большинстве европейских государств боялись, в чем-то уважали, но русских мыслителей (если не считать некоторых писателей вроде Федора Достоевского, Льва Толстого или Ивана Бунина, воспринимаемых европейским бомондом не как авторитетных мыслителей, но, скорее, как яркие образцы экзотической «азиопской» культуры) Запад, повторяю, в упор не видел. Весь так называемый «спор России с Западом» — это, по сути, внутренний спор между собой самих россиян как носителей вирусов двух типов: вируса национальной ограниченности и подражательства Западу, с одной стороны, и вируса национального эгоизма (фундаменталистского самобытничества) — с другой. Между тем, отсутствие прямого спора между Россией и Западом не означает, что не существует самого ПРЕДМЕТА для подобного спора. Дело в том, что на планете Земля имеются реальные проблемы всеобщего характера, и их решение российские и западные интеллектуалы видят по-разному. Мы по-разному расшифровываем понятия «прогресс» и «благо», по-разному относимся к жизни и смерти, к государству, семье и школе; у нас разные ценности и приоритеты. И это суть предмет нашего потенциального спора. С другой стороны, существует немало препятствий для того, чтобы этот спор так или иначе состоялся. И это — не только имманентные для западной цивилизации снобизм и расизм. Еще одна причина отсутствия такого спора состоит в объективной неспособности и неготовности современного Запада и нынешней постсоветской России к интеллектуальной дискуссии вокруг названных «общечеловеческих» тем. Полагаю, вы согласитесь с тезисом, что и Россия, и Запад к настоящему времени столкнулись с очевидной концептуальной исчерпанностью. Тут, я думаю, уместно вспомнить известное выражение Александра Зиновьева из книги «Русская трагедия», в которой он назвал российское интеллектуальное поле 90-х годов прошлого века «идеологической помойкой».
Да, именно в таком состоянии находится сегодня гуманитарная мысль не только в нашей стране, но и на Западе. В этой мысли в силу известных причин сегодня есть почти все, но в не единожды использованном, затасканном, местами извращенном, а в целом — в не пригодном для употребления состоянии. Если судить, к примеру, по фабуле известного голливудского блокбастера «Матрица», в котором сконцентрированы и зашифрованы ключевые постулаты современной западной философской антропологии, у человечества есть шанс. Да, сценаристы этого фильма уходят от ответа на вопрос, что человек разумный может противопоставить машинам и искусственному интеллекту, но дают ему надежду на возможность сопротивления. Так что, с моей точки зрения, сегодня уместнее говорить не о конце западной философии, а ее, вероятно, временном тупике. Когда технологическое и интеллектуальное развитие Запада как бы продолжается, но преимущественно в замкнутом пространстве; когда познавательная экспансия во внешние миры и в пространство вечного постепенно сворачивается и подменяется самоедством — погружением в глубины собственного сознания. В любом случае, мало констатировать приближение конца или тупиковость западной философской мысли. Думаю, оценивая ее нынешнее предапокалиптическое состояние и пытаясь понять интеллектуальные перспективы человечества, было бы не лишне назвать некоторые конкретные черты, характерные для «мыслящего мира» современного Запада. Эти черты хорошо известны. Во-первых, философы Запада «улетели» в вульгарный бихевиоризм, предельный технократизм и крайний рационализм — такой крайний, что в современной западной гуманитарной мысли уже нет места для адекватной и актуальной аксиологии. Второе: западные мыслители настолько сильно прислонились к установкам мировой олигархии и глобального рынка, что в настоящее время занимаются уже в основном вопросами, востребованными со стороны известных «центров силы», но не отвечающими потребностям человечества как единого целого. Западные интеллектуалы, в принципе, отказались от объективной и высококачественной политической философии, поскольку на исследования и разработки в этой области мировыми элитами, судя по всему, наложен негласный запрет. Наложено фактическое табу и на такую дисциплину, как «философия мировой экономики»: ее подменяет сегодня тщательно пестуемая ведущими мировыми ТНК совокупность различных отраслевых и корпоративных философий.
В результате западная философская мысль утратила границы не только с психоанализом, но и с семантикой. К примеру, один из последних «тяжеловесов» западной философской мысли, приверженец «дискурсивного анализа» Мишель Фуко ввел в оборот и интерпретировал около (или более) пятисот новых терминов, но вряд ли это способствовало пониманию сущностей актуальных социокультурных и иных процессов и явлений 21 века. По факту, подлинное знание и профессиональные исследования в западных гуманитарных науках давно подменены «модными» (популяризируемыми) и при этом идеологически выдержанными клише и умозрительными интеллектуальными упражнениями преимущественно с языковым, визуальным или виртуальным материалом. Что же касается «новой» феноменологии, как, самого предметного направления в современной западной философии, то и здесь беда: «прогрессистская» идеология Запада завела его гуманитарную мысль в тупики направленной против различных большинств (а значит и против человечества в целом). Модернизм, неомодерн, постмодерн, метамодерн — так, судя по всему, выглядит алгоритм тупикового «развития» западной гуманитарной мысли. Завтра Запад придумает еще что-нибудь «сверхсовременное»: какой-нибудь постметамодерн или даже альтермодерн — то есть, мы пока не видим его конца, но видим множество тупиковых и, по-факту, суицидальных ветвей его эволюции. Похоже, сбылась мечта западной олигархии (а опосредованно — и научной элиты Запада) — оцифровать не только экономические процессы, социологию или, к примеру, историческую науку, но даже его величество философию. Вот мейнстримальный и активно нарастающий тренд в западной гуманитарной мысли — движение от духа, творчества и откровения к цифре и стандартам. В свою очередь, современная постсоветская философия тоже пребывает в многочисленных ловушках и тупиках. В позднесоветское время она не могла не превратиться в схоластику (хотя и квазимарксистскую) и начетничество, ну а в новой России ударилась в крайность «трансформации», обернувшейся самооскоплением — нарастанием западопоклонства вкупе с отрицанием уникальности отечественной философской традиции, советского опыта миропроектирования, а также самой возможности суверенного развития отечественной гуманитарной мысли.
То есть полноценного спора между Россией и Западом сегодня не может быть еще и потому, что мировоззренческие системы российской и западной цивилизаций находятся в состоянии упадка, своеобразного дна. Известно, однако, что в случае достижения кем-либо или чем-либо некоего «дна», на этот факт можно посмотреть и по-другому. Так, в случае с декадансом и как бы исчерпанностью российской и западной философской мысли можно утверждать, что они, возможно, способны оттолкнуться от дна, а потому потенциально находятся на пороге переосмысления прошлого, настоящего и будущего мира и, соответственно, ПЕРЕОТКРЫТИЯ своих философий. Это, во-первых, возможность и необходимость переосмысления целого ряда вечных вопросов философии, поскольку в 21 веке ответы на них наверняка будут звучать иначе, чем в период всей предшествующей истории человечества. И, во-вторых, это возможность и необходимость обращения философов к новой и действительно актуальной проблематике. Ну, например, к постановке вопросов в духе «нового экзистенциализма». Не секрет, что Запад слишком увлекся утилитарно-материальной стороной жизни человека, он слишком сосредоточен на осмыслении некоторых «низменных», физиологически обусловленных феноменов, в первую очередь, такого инстинкта (или даже рефлекса) индивида, как стремление к комфорту и наслаждениям. Советская философия, напротив, игнорировала или принижала «телесное» и была сконцентрирована преимущественно на изучении таких «высоких» категорий, как «новый человек» и «справедливое общество». В результате сегодня мы имеем вакуум в изучении и понимании сущностей таких жизненно важных феноменов, как, к примеру, механизмы и методы органичной солидарности индивидов или системно (биологически, социокультурно, экономически, политически и т.п.) обусловленные мотивации людей.
Вот и получается, что никто в России не может объяснить такой парадокс: с одной стороны, сегодня чуть ли не все российские граждане призывают спасать державу, но практически ни у кого нет на то реальных мотиваций. Современная Россия переполнена разного рода демотиваторами. К примеру, персонажи вроде Кудрина и Чубайса считают ключевой проблемой современной российской экономики низкую производительность труда и приписывают населению РФ (в особенности — русским) врожденную склонность к лени. Вопрос в связи с этим: кто-нибудь в правящем классе современной РФ понимает, что рост производительности труда обеспечивается не только цифровизацией экономических процессов, но, в первую очередь, личной заинтересованностью людей в результатах своего труда? Во многом аналогична ситуация и на Западе. В этом как бы идеальном, весьма толерантном и «развитом» обществе на самом деле с некоторых пор торжествует порок, опирающийся на растущее множество самых низменных искушений. Животные рефлексы и пресловутый феномен sexuality давно стали здесь главными мотиваторами жизнедеятельности и одновременно — главными разрушителями западной цивилизации. Без учета подлинных интересов и мотиваций людей невозможны ни эффективные реформы, ни тем более модернизация страны или хотя бы ее экономики. Это одна из аксиом социальной философии. К сожалению, все или почти все управленческие решения стратегического характера сегодня в России направлены против интересов народного большинства, против объективных законов и потребностей суверенного развития России как цивилизации. Отсюда и подчеркнуто пренебрежительное отношение нынешнего российского правящего класса к науке наук — философии, которая, как известно, может существовать только в одном формате: постоянного поиска истины и объяснения объективных законов, причин и сущностей происходящего.
Мы с вами можем привести с десяток и более примеров тех пустующих лакун в современной отечественной философии, которые не только не заполняются новым знанием, но элементарно не отрефлексированы. И это происходит уже потому, что профессиональная философская мысль в России никогда не была приоритетом сначала российской имперской, а затем и советской правящей элиты, ну а ныне, в принципе, не является объектом какого-либо интереса правящей элиты новой России. Как результат, постсоветская гуманитарная мысль не берется даже за то, чтобы дать адекватное определение сложившемуся в РФ за последние три десятилетия общественно-политическому и экономическому строю, стыдливо прикрываясь словосочетаниями «переходный период», «период либеральных реформ», «поиск пути» и проч. и формулой «мы не знаем общества, в котором живем». Более того, при колоссальной потребности человечества осмыслить содержание и значение происходящих в мире «тектонических сдвигов», в настоящее время фактически под запретом — и на Западе, и в России — находится разработка новых философских оснований альтерглобалистской и постмонетаристской политэкономии. И это в то время, когда новые потребительские культы направлены не просто на решительное вытеснение какого-либо содержания внешне привлекательной формой, но на выкорчевывание (как я уже заметил выше) искреннего интереса и способности индивидов к суверенной деятельности и содержательному мышлению. Итак, современные отечественные гуманитарные науки находятся в состоянии «около нуля». Тем не менее, кое-что интересное и значимое в них все же происходит — независимо от государственной политики в области гуманитарного знания. Более того, у России, как я полагаю, больше шансов вырваться из нынешних интеллектуальных ловушек и тупиков, чем у Запада.
Отмечу лишь несколько направлений, «точек роста» в современной российской гуманитарной и философской мысли, являющихся результатом своеобразного интеллектуального сопротивления глобализму со стороны некоторых российских интеллектуалов. Во-первых, нельзя не затронуть такое ключевое направление развития названной мысли и, соответственно, заочного спора между Россией и Западом, которое выплескивается сегодня в публичную сферу (настолько это направление спора принципиально), как активизация исследований в области аксиологии. У меня нет сейчас времени раскрывать всю подоплеку и содержание современной дискуссии о ценностях. Подчеркну лишь, что огромное количество философов, культурологов и социологов занимаются ценностной проблематикой и, несмотря на то, что отечественные гуманитарии никак не определятся с параметрами формулы российской ценностной матрицы, а также «цивилизационного кода» русских, научная проблема в этой области в целом уже решена. Главный недостаток современной аксиологической мысли в РФ состоит в том, что в нашей стране до сих пор отсутствуют авторитетные и статусные публичные площадки (если не считать, к примеру, Зиновьевский клуб МИА «Россия сегодня»), на которых можно было бы обсуждать содержание и методологию выявления (феноменологической редукции) названной формулы. Следует отметить также, что в процессе эволюции западной аксиологии, Европа и США ушли так далеко в сторону от традиционных христианских ценностей, что сегодня уже, по сути, сознательно отказываются от своих культурных корней. Как результат — их ценности сегодня во многом прямо противоположны ценностям российским и православным. Очевидно ведь, что имманентный российский интернационализм отличается от западной политической установки на мультикультурализм, западная толерантность — совсем не то же самое, что русская или российская терпимость, а отношение православных людей к такому феномену, как «свобода» принципиально отличается от отношения к этому же феномену западных христиан. Замечу при этом, что факт существенных различий или даже антиномий в цивилизационных ценностях россиян и европейцев многие отечественные философы чаще всего объясняют фразой «так исторически сложилось». Разумеется, не все так гладко и в продвижении в России ценностного подхода в аксиологических, онтологических и иных исследованиях. Чрезвычайному запутыванию существа данной проблемы весьма способствует, в частности, пристальное внимание к такому феномену, как «управление по ценностям» (management by values) ведущих транснациональных корпораций, рассматривающих ценностный подход исключительно в качестве инструмента извлечения сверхприбыли.
Цивилизационные исследования и становление такой новой научной дисциплины, как «цивилизациология» — это, без преувеличения, ведущий тренд в современной российской философии. Казалось бы, что нового могут привнести современные российские философы в теорию цивилизаций после фундаментальных изысканий в данной области таких всемирно известных ученых, как Арнольд Тойнби, Освальд Шпенглер, Фернан Бродель, Сэмюэль Хантингтон, Элвин Тоффлер и десятков других западных философов, социологов и историков? Напомню, в связи с этим вопросом, что ни один из них не считал Россию полноценной и самобытной цивилизацией, не исследовал ее, а если и описывал российскую цивилизационность, то в искаженном виде или в уничижительных характеристиках. Кроме того, практически все известные западные мыслители в своем анализе мировой и локальных цивилизаций занимали и занимают позицию ЦИВИЛИЗАТОРОВ, в то время как их российские коллеги в массе своей — просто ЦИВИЛИЗАЦИОНЩИКИ. Вот последнее подтверждение данного тезиса — книга малоизвестного англоязычного историка Роджера Осборна — «Цивилизация. Новая история Западного мира». Сегодня вы можете встретить ее (это уже третье издание книги на русском языке) на прилавках всех книжных магазинов Москвы. Уже в самом названии этого 800-страничного труда мы снова видим тождество между понятиями «цивилизация» и «Запад». Книгу эту почти никто не покупает, но ведь ее кто-то сознательно навязывает российским читателям в расчете, видимо, на ее явно «цивилизаторский» характер. С моей точки зрения, еще один перспективный тренд в современной российской философской науке — нарастающие исследования антропосферы планеты Земля и всех ее составляющих, основанные на иной, чем в западной гуманитарной мысли методологии. Ну и, конечно же, чрезвычайно перспективны сегодня в России такие направления в области отечественной философской мысли, как «философия посткапиталистической экономики», «постсоветская социальная философия», «философия суверенного образования», «философия национальной системы управления», методология «деятельностного подхода», «философские аспекты информатизации и цифровизации», методология «мотивационного подхода», «философия будущего», «постхристианская аксиология» и т.п.
Цивилизационный подход предполагает развитие в России социальной, этнической и религиозной целостности и солидарности, а также становление и укрепление такой геополитической субъектности, как российский народ. Увы, представители компрадорского сегмента нынешней российской элиты, нацеленные на формирование в РФ кастового общества и «единение» власти не с народом, а с известными зарубежными «центрами силы» и глобальной олигархией как таковой, считают укрепление в России цивилизационной методологии и идеологии опасным для своего личного благополучия. И последнее, спор с Западом может стать очным и полноценным лишь в том случае, если у РФ как таковой появится целостная, суверенная и весомая позиция относительно будущего самой себя и мира» (Лепехин). Учитывая же, что сегодня спора между Западом и Россией нет (по утверждению самого Лепехина), у России нет и позиции «относительно будущего самой себя и мира». И это, действительно, так! Вопрос — почему? Ответ на этот вопрос дает сам Лепехин — «Запад является ЦИВИЛИЗАТОРОМ», в то время как Россия и весь остальной мир цивилизаторами не являются. Такое положение дел в нашем мире можно объяснить только одним способом — развитие Западной цивилизации, с одной стороны, и развитие цивилизации всего остального мира, в том числе, и России, с другой стороны, направлены в противоположные стороны. Другими словами, Запад на всем протяжении своей истории постоянно находился в противофазе всему остальному миру. И такое положение дел не изменится и в дальнейшем. А теперь другой вопрос — как такое может быть? А вот как. Любое развитие чего-либо в нашем мире всегда происходит синусоидально. Таким образом, пока Запад развивается «вверх», весь остальной мир развивается «вниз», и наоборот. И, наконец, последний вопрос — что такое развитие «вверх» и «вниз»? По мнению автора, развитие «вверх» подразумевает под собой выстраивание более традиционного общества, а развитие «вниз» — менее традиционного. Вот и получается, пока мир выстраивает более традиционное общество, Запад уменьшает традиционность своего общества, а в следующей фазе развития все происходит наоборот. Но и внутри нашего общества есть западно-ориентированные люди, вот они и «раскачивают лодку». Вот что по этому поводу пишет Виктор Анисимов «Не мешайте Путину работать!» (источник: https://cont.ws/@fybcbvjd/1324039).
«Данная статья задумана как крайняя из моего цикла «о Путине», но, похоже, что это будет далеко не крайняя. Слишком много разного толка наездов на Путина как со стороны наших либерастов, так и «коммунистов», обратите внимание на то, что слово коммунисты я взял в кавычки, ибо современная под коммунистов рядящиеся публика имеет отношение к настоящим коммунистам как ватерклозет к МБР. Нагадить, каждый может, «ум свой показать», Путина пнуть, неважно за что, главное пнуть. За его «неправильную политику по Украине» — сей камушек за пазухой наши разлюбезные «украинские русские» держат. За повышение пенсионного возраста, а чего бы, не пнуть, мера то вынужденная, в народе крайне непопулярная, хайп на ней сорвать легко. «Ум свой показать», Путину «правильное решение этого вопроса предложить», и очень обидеться на то, что Путин на данное «умное предложение не отреагировал». Ну, это все лирика, а теперь я хочу немного освежить память нашим критиканам, «путинвсепродальщикам» и «путинвсеслильщикам», так, чисто для профилактики и некоторого просветления мозгов, конечно, если оные у них еще есть. Напомнить им несколько позабывшим то, что Путин очень жесткий, иногда даже жестокий, крайне прагматичный политик. В 1998 году группой товарищей во главе с Путиным Борису Ельцину было сделано предложение от которого невозможно было отказаться. А именно, за пожизненные гарантии неприкосновенности его самого и членов его семьи, Ельцин объявляет своим преемником Путина. Путин был объявлен приемником, и свято выполняет то, что он обещал Ельцину. Кстати, пресловутый «Ельцин — центр», за который так яростно многие критикуют Путина, по всей видимости, только один из пунктов данного соглашения. Согласитесь, не так уж и обременительного, как часть платы за спасение России. Более подробно об этом я говорил в своей статье «Плата за спасение России», желающие могут ознакомиться с данной статьей в моем блоге. Она «закреплена» и стоит первой. Придя к власти в 2000 году Путин начал долгое, трудное и крайне неблагодарное дело по вытягиванию России из той клоаки, куда ее затащили либерасты в 90 х годах XX века. Первым делом Путина по обретению настоящего суверенитета утерянного, как теперь уже понятно в 1993 году, когда был расстрелян их танков Парламент России. Следствием этого явилась и принятая в 1993 году Конституция России, закрепляющая приоритет международных законов над законами России.
Первым делом Путина в борьбе за суверенитет России был разгром так называемой «семибояршины», семь богатейших людей того времени реально правящих Россией. Пинком открывающих дверь кабинета Президента России, и продающих оптом и в розницу нашу Родину, нашу Россию. Казалось бы непотопляемая «семибанкиршина», высшая власть в России того времени, перед которой заискивал даже такой властолюбец как первый президент России Борис Ельцин. Путин счел полезным и целесообразным для России уничтожение данного противоестественного образования, «семибанкиршина» исчезла, судьба членов данного образования печальна. Кто — то сел, кто — то покинул сей бренный мир, кто — то влачит сейчас жалкое существование, на из «милости оставленные» сим одиозным личностям небольшие деньги. Вторым делом по спасению России находящейся в конце 90 х, на грани распада, было низвержение «делателя президентов», некоего возомнившего себя «господом богом», Михаила Ходорковского, возжелавшего реальной власти в России, возжелавшего править Президентом России, Владимиром Путиным. Ну, его судьба общеизвестна, помилованный Президентом России данный персонаж, находясь сейчас «за бугром» мелко гадит и вонько пукает, в бессильной злобе вспоминая былое могущество. Хочется напомнить нашим неуемным критикам Путина и о том что Путин придя к власти, «тихой сапой», не размахивая красными флагами, отменил 260! из 262 СРП, для особо продвинутых среди слаборазвитых, поясняю, СРП, это «Соглашение о Разделе Продукции», заключенные в пресловутых 90 х годах, по которым странам Запада «доставались бублики», а России «дырки от бубликов», по оставшимся двум были пересмотрены условия соглашений в пользу России. Однако я опять отвлекся на лирику.
Потерять суверенитет можно в одночасье, как это и произошло в 1993 году, когда США и другие страны Запада написали для России Конституцию закрепляющую власть стран Запада над Россией. Потерять суверенитет легко, а вот восстановить его, процесс длительный, весьма затратный, и неблагодарный для того кто этим делом займется. В данное время процесс восстановления суверенитета России находится в самой ответственной, заключительной стадии. Страна напрягает все свои силы в праведной борьбе за свое освобождение от власти стран Запада. И вот здесь и возникают у меня несколько недоуменные вопросы, как так получается что либерастическая публика, и якобы коммунистическая, поют таким слаженным, спевшимся хором, слившись в трогательном сексуальном экстазе, против Путина, против восстановления суверенитета России? Как известно в 2015 году Госдеп США выделил на «поддержку демократии в России», сроком на 10 лет, 17 миллиардов долларов. Так может быть все дело именно в этом? Наши критиканы Путина просто отрабатывают свои 30 иудиных серебрянников? И на самом деле все эти «радетели за народ», критики Путина есть всего навсего лишь враги России, враги народа? Устроить революцию в России, свергнуть Путина, «голубая мечта» США в частности, и всех стран Запада, в общем. Так что получается? Наши критиканы, как либеральной, так и коммунистической направленности, на внешнего врага работают? Помогают США в деле свержения Путина?» (Анисимов). В общем и целом, в России сегодня мало найдется людей, которые занимают крайне анти-Путинскую позицию. Но даже они не спорят с тем фактом, что именно Путин со своей командой поднял Россию с колен. Однако «меняются времена, меняются и люди». И нынешняя властная элита Россия уже не соответствует «новым временам и вызовам» — у нее просто нет концепции дальнейшего развития России. Властные Российские элиты «по привычке» продолжают строить в России менее традиционное общество, а «новое время» призывает строить более традиционное общество. «Идти же туда, незнамо куда» может только сказочный Иванушка-дурак. И пока мы не скинем эту элиту, русский народ так и останется «в дураках». Кстати, один из очень немногих во властной элите, кто это понимает, — это сам Путин. Понимать-то понимает, но изменить ничего не может, иначе под удар может попасть сама Российская государственность, которую он сам с таким трудом и выстроил.