Свобода выбора
Предлагаю Вашему вниманию статью С. Морозова «Рефлексоиды и свобода воли» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4439469.html). «Свобода воли — это способность делать выбор исходя из внутренних побуждений. Нужно добавить — из воистину внутренних, а не из внутренних мотивов, предопределенных внешними обстоятельствами. Есть два варианта: 1. Свобода воли существует, и человек наделен свободой выбирать. 2. Свободы воли не существует, все действия человека заранее предопределены, или богом, или расположением атомов во вселенной до его рождения. Вопрос свободы воли решается уже как минимум пару тысячелетий, но пока какого-либо прогресса не достигнуто. А его и не может быть достигнуто. Вопрос, существует ли свобода воли, является религиозным вопросом, и ответы на него не «существует — не существует», а «верую — не верую». Этот конкретный пост базируется на религиозном догмате, что свобода воли существует. Но как же наука? Наука есть просто набор фактов, система фактов. У науки есть «если…», и есть «то…». Наука может сказать, что «если» засунуть пальцы в розетку, «то» может ударить током, или даже убить. Но может ли наука сказать, «добро» это или «зло» — совать пальцы в розетку? Нет. Наука не может знать, что хорошо и что плохо, что «добро» и что «зло». Потому что на границе добра и зла наука заканчивается, и начинается религия. Добром и злом ведают религии. Нужно заметить, что все якобы «прогрессисткие» концепции, противопоставляемые церкви, глубоко религиозны. Если бы они были не религиозными, и были бы действительно прогрессистскими, у них бы не появилось повода конфликтовать с религиями. И как когда-то инквизиция, во всеоружии «научных» методов, преследовала еретиков-сектантов, так же точно сейчас она преследует еретиков-отрицателей холокоста. — Отрекись! Признай холокост, еретик! Иначе будет хуже, чем жарка на костре! Скажи, что в холокост веруешь! — Веруй! В парламентскую демократию, в эффективность современной психологии, в мультикультурализм, в экономический либерализм, в коммунизм, во вред ЛСД, в отсутствие заговоров… Осуждающая религиозные предрассудки «наука» сама является религиозным предрассудком. Наука регулярно спохватывается, хочет вернуться в состояние науки, у нее случаются регулярные просветления, но очень кратковременные, поскольку по природе человек религиозен. И потому одни религии сменяются другими, а прежние боги становятся дьяволами. И все это под эгидой науки. — Верить в Митру и Исиду антинаучно. В Христа надо верить — это научно. Последние разработки, хайтек. Римская академия наук научно установила, а высокое начальство утвердило. Вот справка, подпись, печать.
Значительная часть процессов против ведьм была инспирирована учеными. Врачи хотели отжать у повивальных бабок рынок родовспоможения. И потому писали на них доносы. А сейчас мафия психологов отжимает клиентов у священников. И тоже пишет на священников доносы. Но уже в промышленных масштабах. То, что обычно называется наукой — это религия. И на базе этой научной религии обычно делается политика. Не обязательно с грязными намерениями. Главное — что на самом деле она делается на религиозной базе. Еще раз: наука не может знать, что хорошо и что плохо, что «добро» и что «зло». В основе любой науки, так или иначе, лежит очевидное. Но очевидное оказывается разным в разные времена. Это очевидное — догмат. В основе любой науки, даже научной-научной, лежит набор религиозных догматов. Но они, будучи правильно поняты и разграничены, совершенно не мешают ни развитию науки, ни развитию религии. Как пример: законы Ньютона были открыты религиозным фанатиком-мракобесом-чернокнижником с крайне скверным характером. И вообще наука занимается маленьким участком религиозного пространства; точно так, как законы Ньютона работают на маленьком участке теории относительности. Например, потому, что большой мир не познаваем маленьким человеческим мозгом. Факт состоит в том, что люди могут сколько угодно отрицать существование свободы воли, но действуют они всегда так, как будто свобода воли существует. Традиционное христианство предполагает, что свобода воли существует. Этому написано множество доказательств, но все эти доказательства ничего не стоят. Существование свободы воли — это просто догмат. Аксиома. И если свобода воли существует, возникает следующий вопрос: в каких пределах она существует? Существует понятие «невольное прегрешение», когда человек был вынужден совершить грех. И это прегрешение очень сильно по своей значимости для спасения души отличается от «вольного прегрешения», совершенного как реализация свободы воли. «Невольное прегрешение» — первое ограничение. Там, где нет выбора, там нет свободы воли.
Один из главных средневековых страхов — это лишение человека свободы воли дьявольскими силами. Бес вселяется в человека, и творит разные нехорошие дела. Например, заставляет его плясать. Факт такого лишения свободы воли был общеизвестным; лишиться свободы воли действительно боялись. А что такое приворожить (мужчину)? Это заполучить управление его свободной волей. Это лишить его свободы воли. И естественно, без помощи дьявола этого никак не сделать. Это настолько очевидно, что не требует доказательств. А значит, научно. Человек обладает свободой воли настолько, насколько он обладает информацией об этой свободе. Если человек в каком-то вопросе не знает о возможности выбора, но знает только одно решение, то в этом вопросе человек не обладает свободой воли. Преступления бывают двух типов: Преступление — акт свободного выбора. Преступление — акт не свободного, а предопределенного выбора, преступник, совершая преступление, не имел возможности поступить иначе. Потому что обстоятельства, воспитание и т.д. В фильме «Боги сошли с ума» есть эпизод: судят бушмена за охоту на домашний скот и уничтожение частной собственности. А адвокат-переводчик говорит: у бушменов нет понятия домашнего скота. И нет понятия частной собственности. Как переводить? Есть подход, что преступник изначально плох. Т.е. в нем есть изначальное «зло». И потому преступника нужно просто уничтожить, а заодно и уменьшить зло в мире. Такой подход практиковался, начиная со времен реформации, и на пике был распространен на всех нищих и бродяг, которых можно было просто вешать. Но нужно заметить, что этот подход не имеет ничего общего со свободой воли, и по сути ее отрицает. Это инквизиция пыталась разобраться в мотивах и том, насколько выбор был свободным; раннему капитализму это оказалось неинтересно. Разорился крестьянин — повесить, потому что если бы не воля божья, то не разорился бы. Дело даже не в гуманизме; дело в победившем механицизме и отказе от собственно концепции свободы воли.
Но есть случаи, когда человек биологически поврежден, и для общества действительно опасен. Хотя у него нет никакой свободы выбора, например, потому, что он переклиненный опасный псих. Сложные общества для самих себя более эффективны, и далее более жизнеспособны, чем простые. В данном случае сложность состоит в одновременном применении обоих подходов. На примере Европы можно посмотреть, как менялся подход к наказанию — сначала он основывался на свободе воли; потом — на том, что свободы воли нет; а современный европейский гуманистический подход основан на том, что свободы воли нет, а преступник должен сидеть в тюрьме, чтобы выдрессироваться. У рефлексоидов нет встроенного механизма логического мышления и нет механизма запуска критического мышления. Большинство рефлексоидов не могут на основании общей информации определять, что хорошо, а что плохо. Поэтому для воспитания рефлексоидов применяется дрессировка и «отстрел» не поддающихся дрессировке. В процессе дрессировки рефлексоиду явно объясняется, что есть добро и что зло. Большинство рефлексоидов в состоянии выучить уголовный кодекс. Большинство рефлексоидов в состоянии выучить религиозные правила, к которым подключают и морально-нравственные. Поэтому любое общество, даже провозгласившее своей религией науку, скатывается в религию. — Прими научный коммунизм, еретик, а то посадим! В основном дрессировка идет в направлении различных «нельзя!» Рефлексоидов дрессируют на знание правил и на самоконтроль. Рефлексоидов, попавших в тюрьмы, натаскивают именно на повышение внутреннего самоконтроля, т.е. повышают способности к обузданию инстинктов. Не всегда натаскивают, но должны натаскивать, по логике, иначе их незачем сажать. Но дрессировка не может предвидеть всех ситуаций. При конфликте правил, а религиозные правила все время конфликтуют, рефлексоид склоняется к тому правилу, на которое его сильнее дрессируют. Поскольку память у рефлексоида обычно (но не обязательно) слабая, последняя дрессировка перебивают предыдущие. В голове рефлексоида конфликт правил не создает конфликта по сути; рефлексоид не видит конфликта, конфликт может видеть только сторонний наблюдатель. Исполнение текущего правила в голове рефлексоида отключает все остальные правила.
Может ли рефлексоид выбрать, кем ему стать — укром или колорадом? Не может, выбор рефлексоида предопределен уровнем его подверженности источнику зомбирования, в том числе времени «облучения» и его интенсивности. Рефлексоид обладает свободой выбора в вопросе украсть или не украсть — поскольку он обучен этому выбору. Но рефлексоид не может сопротивляться информационному пропагандистскому зомбированию, поскольку он не обучен этому сопротивлению, не выдрессирован на это сопротивление. Рефлексоид — это, конечно, человек; но это человек, обладающий сниженной свободой воли. Рефлексоид, как и любой человек, может и обладать, и не обладать таким внутренним механизмом, как эмпатия (способность к состраданию). Эмпатия в рефлексоиде может захватить управление, и рефлексоид поступит не по предписанным правилам. В плане эмпатии рефлексоид может быть человечнее логика; рефлексоид в данном выборе даже обладает свободой воли, когда эмпатия вступает в конфликт с исполняемой командой. Это делает классификацию «человек» — «не человек» на основаании деления «не рефлексоид» — «рефлексоид» невозможной. Почти каждый человек лишен какого-либо свойства. Но это не делает его недочеловеком, как принадлежность к одной из муравьиных каст, что предполагает специализированные ограничения, не делает муравья недомуравьем. Скорее можно признать, что человек, обладающий всеми свойствами, является сверхчеловеком. А таких не бывает. А недочеловеком человека делает отсутствие нескольких человеческих качеств. Морально отсталый — это или не знающий моральных правил, или не способный их интерпретировать правильно. Человек морально отсталый из своего сострадания, исходя из своих лучших человеческих побуждений, может наделать гадостей на основе собственной моральной отсталости. Потому что не знает и не понимает, как его благие намерения могут трансформироваться в его же аморальные действия и создание проблем.
Люди программируются. В той области, в которой человек запрограммирован (заколдован, зомбифицирован), он не обладает свободой воли. Существуют различные области человеческой активности. Есть множество областей, в которых рефлексоид может быть запрограммирован; для логиков число таких областей намного меньше. Наличие или отсутствие в действии или бездействии свободы воли полностью изменяет принципы ответственности. Аппарат не несет ответственности за программы, которые были в него заложены; ответственность несет программист. Живое, здоровое общество склонно исповедовать идею существования свободы воли. Стареющее общество обращается к идее отсутствия свободы воли. Собственно сам догмат, лежащий где-то в общественных бумагах, может быть любым. Исповедание не зависит от написанного догмата. Общественная проблема, опасная для общества, состоит в том, что общество обычно не может принять обе идеи — и существования свободы воли, и его отсутствия. И потому в технологиях начинает склоняться к отсутствию, а это означает, что она склоняется от воспитания людей к их дрессировке. В результате не-рефлексоиды становятся психопатами. Существует и широко применяется еще одна технология, основанная на спекуляции свободой воли. Из свободы воли проистекает ответственность. Эта ответственность широко используется в политике. Задается ложная установка, что люди располагают свободой воли вообще, в том числе в массе. И потому должны нести ответственность за свои поступки. Речь идет об ответственности народов. В мире происходят войны, и кто-то кого-то побеждает. Но нациям-победителям нужно разграбление противника. Но в соответствии с принципами мировой религии победы добра, нельзя просто так взять и наложить на кого-то дань. Чтобы противник платил, он должен быть признан виновным, а для того, чтобы признать его виновным, ему приписывается свобода воли.
Отсюда появляются виновные нации, которые должны платить и каяться. А то, что большинство наций — это большие и глупые рефлексоиды, которые свободой воли не располагают, в расчет, естественно, не принимается. Чем больше система, тем меньше у нее свободы — за счет увеличения количества внутренних структур и связей. Нации — это большие системы. Свободы у них практически нет, а наций, превратившихся в массы, свободы нет вообще. Но с другой стороны ограбление неорганизованных — это верно и их же и мотивирует — за свободу нужно бороться. А чтобы за свободу бороться, ее нужно понимать» (Морозов). Но вот беда, разные люди понимают свободу по-разному. Ниже автор предлагает Вам выдержки из статьи Александр Ситникова «Американские спецслужбы ждут применения оружия Судного дня «против неверных» (источник: https://svpressa.ru/war21/article/230266/?cba=1). «Рупор Пентагона — издание Military.com, опубликовало новость, на которую следует обратить особое внимание. По информации Мэтью Кокса, автора статьи, Командование специальных операций ССО США (Special Operations Command или SOCOM) начинает усиленно готовиться к террористическим актам с применением атомной бомбы. Причем, такие операции становятся приоритетными, что свидетельствует о том, что США, обладая самой мощной разведкой, с большой долей вероятности, считают эту угрозу очень серьезной. В пользу такой версии также говорит факт, что Стратегическое командование США наделила SOCOM неограниченными полномочиями, в том числе и противоправными. Майк Лампкин, бывший помощник министра обороны по специальным операциям, который, кстати, возглавил контрпропаганду ИГИЛ*, считает, что сегодня ядерный терроризм вышел на новый уровень, поэтому усилий одного SOCOM будет недостаточно, несмотря на то, что в ССО США «работают люди, которые решают любые проблемы».
Что интересно: если американские СМИ и заокеанские политики разных рангов кричат на всех углах, что Россия и Китай являются врагами № 1 и № 2, то профессионалы спецслужб США в качестве главной угрозы нынешнего и завтрашнего дня называют терроризм с применением в мегаполисах оружия массового уничтожения. В частности, полковник армии США Лонни Карлсон, директор программы по стратегии, планам и политике Департамента по борьбе с оружием массового уничтожения убежден, что в ИГИЛ затаились, чтобы отомстить и взять реванш. Главари этой организации, накопив огромный капитал от продажи нефти, разрабатывают планы «возмездия». По его словам, «это реальные вещи, по определению настоящий ад … данные об этом приходят с Ближнего Востока, и это не то, о чем мы беспокоились два месяца назад». Безусловно, к этой информации следует относиться двояко. Дело в том, что Military.com со ссылкой на источники в военной разведке, называет в качестве наиболее вероятной страны, где террористы изготавливают оружие массового уничтожения, Сирию, причем, ядерные и химические компоненты якобы уже закуплены в Северной Корее. Речь, в том числе, идет и о химическом оружии. Якобы из КНДР, по оперативным данным, «пришло 40−50 компонентов двойного назначения». Камень брошен в правительства Асада, мол, «Глазной доктор смерть» (так называют президента САР на Западе) восстанавливает разрушенную инфраструктуру по производству отравляющих веществ. В этом плане не совсем понятно: чем займется SOCOM, получив неограниченные полномочия? Ликвидацией главы Сирии или все-таки террористов ИГИЛ, жаждущих мести с помощью оружия массового уничтожения? В то же время бросается в глаза, что грандиозные планы ССО США по борьбе с мнимым и настоящим злом совпали с информацией о том, что SOCOM получил «значительный плюс» в бюджете на 2019 финансовый год, в основном за счет заграничных чрезвычайных операций. Похоже, политическое руководство Соединенных Штатов поставило перед своей самой опасной спецслужбой такие задачи, решение которых потребует фактически неограниченного финансирования. С другой стороны, было бы неправильно раскрашивать деятельность американских спецслужб, в том числе ССО США, только в черные или, напротив, белые цвета.
Понятно, что Америка в 2014 году объявила России самую настоящую холодную войну, пытаясь сохранить монополярный мир. Если называть вещи своими именами, национальные интересы наших стран не просто не совпадают, а диаметрально противоположны. Но это не значит, что любую информацию из-за океана следует воспринимать с недоверием или даже с отрицанием. Когда эксперты и руководители ССО США обвиняют Асада в попытке воссоздать производство химоружия — это одно, но когда эти же люди привлекают Национальную гвардию уже внутри Америки на борьбу с ячейками ИГИЛ, готовых применить атомную бомбу — это другое. В первом случае — ССО США решает геополитические задачи американского истеблишмента по ликвидации Сирии, как государства по образцу Ливии. Во втором — SOCOM борется с террористами, которые не в меньшей, а может быть, даже в большей степени угрожают России. Как-никак, а Москва, вступив за сохранение правопорядка в Сирии, тоже стала главной целью ИГИЛ. Между тем, информация о возможном применении террористами атомной бомбы периодически возникала и раньше. В частности, газета The Conversation в 2016 году сообщила, что члены ячейки ИГИЛ осуществляли наблюдение за бельгийским ядерным исследовательским центром, что породило панические публикации в СМИ и даже стало предметом разбирательства на правительственных уровнях. Тогда власти ЕС постарались успокоить европейские народы, заявив, что максимум, на что способны террористы — так называемая грязная атомная бомба, которая, однако, не является ядерным оружием массового уничтожения в общеизвестном понимании. Выступали даже эксперты, которые утверждали, что джихадисты еще не скоро (если вообще смогут когда-либо) будут обладать необходимыми технологиями для создания хотя бы аналога «Малыша», сброшенного на Хиросиму.
Даже если представить, что ячейки ИГИЛ все-таки добыли расщепляющие вещества в необходимых количествах (сегодня для этого нужно всего несколько килограммов), писала The Conversation, то изготовить устройство, которое могло бы вызвать ядерный взрыв, в кустарных лабораториях практически невозможно. Но в этой связи можно вспомнить события 1995 года. Тогда банда Басаева доставила в Москву контейнер с источником излучения малой активности и, закопав его в Измайловском парке, стала шантажировать власти атомным взрывом. Террористы ставили цель посеять панику среди жителей столицы, пообещав «превратить Белокаменную в вечную пустыню». Этот эпизод следует рассматривать как террористическую рекламу, в то же время впервые была заявлено о планах по созданию грязной бомбы силами небольших групп людей. Идея состояла в том, чтобы тротилом взорвать радиоактивные вещества, заразив значительные территории мегаполиса и тем самым вызвать лучевую болезнь у большого числа горожан, в данном случае москвичей. Да, грязные бомбы не производят катастрофических взрывов, но они, тем не менее, несут опасность для людей. Как известно, радиоактивные материалы через ионизирующее излучение разрушают организм человека, провоцируют опасные мутации, которые чреваты онкологическими заболеваниями. В медицинской практике известны случаи, когда смерть наступала через несколько часов после контакта с источниками излучения. В 1987 году двое мужчин украли в заброшенном онкологическом диспансере в Гоянии, (Бразилия) устройство с цезием-137. Тогда скончались 4 человека, что спровоцировало жуткую панику и на многие годы подорвало туристический бизнес в этом городе. В то же время, еще Бен Ладен, долгое время возглавляющий Аль-Каиду, призывал к созданию полноценной атомной бомбы, в идеале — «чемоданного типа». Он называл ее оружием Судного дня для неверных и верил, что однажды большие деньги и знания, обученных в лучших западных университетах террористов, воплотят его страшную мечту. Неужели это время пришло? Теоретически — да. В условиях современных гибких производств, кстати, не таких уж дорогих, можно сделать любое устройство, были бы чертежи и материалы. То и другое без труда легко купить. Похоже, мир, в самом деле, вступает в эпоху ядерного терроризма — настоящего ада» (Ситников). Вот такая получается свобода выбора! Без свободы плохо, а с неограниченной свободой — еще хуже. А потому, человек нуждается только в ограниченной свободе, другими словами, в несвободе. И такая несвобода относится ко всей его жизни, в том числе, и к свободе выбора.
Согласно Википедии, свобода — состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий, то есть они не обусловлены непосредственно иными факторами, в том числе природными, социальными, личностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми. При этом свободу не стоит путать со вседозволенностью, когда человек вовсе не учитывает возможной пагубности своих действий для себя и окружающих. Существует множество различных определений свободы. В этике понимание свободы связано с наличием свободы воли человека. В философии: свобода — универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. В праве свобода — это закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.). Категория свободы близка к понятию права в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие юридического механизма для реализации и обычно соответствующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие. Напротив, юридическая свобода не имеет четкого механизма реализации, ей соответствует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий. Так, в «Декларации прав человека и гражданина» (1789, Франция) свобода человека трактуется как возможность «делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом. Согласно современной точки зрения, древнерусское слово «свободь» явным образом соотносится с древнеиндийским svapati (сам себе господин: «svo» — свой и «poti» — господин). В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения, казуальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идет, прежде всего, о свободе в судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у Эпикура, стоиков, в неоплатонизме). В средние века подразумевалась свобода от греха и проклятие церкви, причем возникал разлад между нравственно требуемой свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное всестороннее развертывание человеческой личности.
Некоторые определяют свободу как господство над обстоятельствами со знанием дела, а другие, как Шеллинг, утверждают, что свобода — это способность делать выбор на основе различения добра и зла. Согласно экзистенциализму Хайдеггера, основным состоянием бытия является страх — страх перед возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей действительности и позволяет ему достигнуть в некоторой степени свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого, то есть выбрать себя как собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего. Эрих Фромм утверждал, что свобода есть цель человеческого развития: «В библейском понимании, свобода и независимость суть цели человеческого развития; назначение человеческих деяний есть постоянный процесс самоосвобождения от пут, привязывающих человека к прошлому, к природе, клану и идолам». Л. Н. Толстой более полно охарактеризовал категорию свободы в диалектическом единстве с категорией необходимости (Л.Н. Толстой «Война и мир»): «То, что не было бы свободно, не могло бы быть и ограничено. Воля человека представляется ему ограниченною именно потому, что он сознает ее не иначе, как свободною… Если бы даже, допустив остаток наименьшей свободы равным нулю, мы бы признали в каком-нибудь случае, как, например, в умирающем человеке, в зародыше, в идиоте, полное отсутствие свободы, мы бы тем самым уничтожили самое понятие о человеке, которое мы рассматриваем; ибо как только нет свободы, нет и человека». Как видите, налицо противоречие — с одной стороны человек нуждается в ограниченной свободе (несвободе), а с другой, нет свободы, нет и человека. Таким образом, говорить о свободе, применительно к человеку, можно только в одном смысле — свободы его выбора. А свобода выбора человека напрямую зависит от его Веры (что есть зло, а что — добро).
«Для того чтобы представить себе человека совершенно свободного, не подлежащего закону необходимости, мы должны представить его себе одного вне пространства, вне времени и вне зависимости от причин. В первом случае, если бы возможна была необходимость без свободы, мы бы пришли к определению закона необходимости тою же необходимостью, то есть к одной форме без содержания. Во втором случае, если бы возможна была свобода без необходимости, мы бы пришли к безусловной свободе вне пространства, времени и причин, которая по тому самому, что была бы безусловна и ничем не ограничивалась, была бы ничто или одно содержание без формы. Мы бы пришли вообще к тем двум основаниям, из которых складывается все миросозерцание человека, — к непостижимой сущности жизни и к законам, определяющим эту сущность» (Л.Н. Толстой). Другими словами, если перевести слова Толстого на современный язык, получается, что свобода, как и жизнь человека, — непостижимы в принципе. В буддизме сансару, в которой живет человек, также характеризуют как мир несвободы. Будда утверждал, что полная духовная свобода человека возможна, если человек будет следовать восьмеричному пути, избавляющему от страданий. Если такой человек сможет достичь просветления, то с позиции психологии он обретет «полную свободу от любых негативных эмоций» и «особую, невыразимую полноту бытия». По мнению школы дзэн, человек по-настоящему обретает свободу лишь в том случае, если у него нет даже догадок о том, «что он свободен и что вообще есть такие понятия, как «свобода» и «несвобода». Один из ведущих популяризаторов дзэн-буддизма Д. Т. Судзуки также отмечал, что дзэн является практикой, с помощью которой последователь обретает независимость от внешней ситуации, и тем самым, абсолютную свободу, не связанную с политическими, экономическими и прочими «относительными» свободами: «в какой бы ситуации он ни оказался, он всегда внутри себя найдет свободу».
В свое время Французский социолог, Алексис де Токвиль в своей работе «Демократия в Америке», выразил опасение об установлении в будущем новой формы деспотизма, убивающей свободу: «Я хочу представить себе, в каких новых формах в нашем мире будет развиваться деспотизм: Я вижу неисчислимые толпы равных и похожих друг на друга людей, которые тратят свою жизнь в неустанных поисках маленьких и пошлых радостей, заполняющих их души. Каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих, его дети и наиболее близкие из друзей и составляют для него весь род людской. Что же касается других сограждан, то он находится рядом с ними, но не видит их; он задевает их, но не ощущает; он существует лишь сам по себе и только для себя. И если у него еще сохраняется семья, то уже можно по крайней мере сказать, что отечества у него нет. Над всеми этими толпами возвышается гигантская охранительная власть, обеспечивающая всех удовольствиями и следящая за судьбой каждого в толпе. Власть эта абсолютна, дотошна, справедлива, предусмотрительна и ласкова. Ее можно было бы сравнить с родительским влиянием, если бы ее задачей, подобно родительской, была подготовка человека к взрослой жизни. Между тем власть эта, напротив, стремится к тому, чтобы сохранить людей в их младенческом состоянии. Она желала бы, чтобы граждане получали удовольствия и чтобы не думали ни о чем другом. Она охотно работает для общего блага, но при этом желает быть единственным уполномоченным и арбитром. Она заботится о безопасности граждан, предусматривает и обеспечивает их потребности, облегчает им получение удовольствий, берет на себя руководство их основными делами, управляет их промышленностью, регулирует права наследования и занимается дележом их наследства. Отчего бы ей совсем не лишить их беспокойной необходимости мыслить и жить на этом свете? Именно таким образом эта власть делает все менее полезным и редким обращение к свободе выбора, она постоянно сужает сферу действия человеческой воли, постепенно лишая каждого отдельного гражданина возможности пользоваться всеми своими способностями. Равенство полностью подготовило людей к подобному положению вещей: оно научило мириться с ним, а иногда даже воспринимать его как некое благо».
Именно подобное безобразие мы и наблюдаем в современном мире, именно о нем и пишет в своей статье С. Морозов, называя таких «равных людей» — «рефлексоидами». И автор согласен с ним — у «рефлексоидов» нет свободы выбора, власть делает выбор за них, причем, всегда и везде. Почему? А потому, что все государства современного мира (в том числе и Россия) — поголовно «бандитские» (народ зависит от власти, а власть от народа — нет). И пока мы с Вами не поменяем нынешние порядки в мире, большинство людей так и останутся «рефлексоидами», а не людьми со свободой выбора. А вспоминая слова Толстого, такие люди — уже и не люди вовсе, а разумные животные. Не знаю как Вы, уважаемый читатель, а автор этого сайта совсем не хочет быть разумным животным, уж лучше не быть совсем никем. Именно по этой причине он и «упирается», что есть сил, и на страницах этого сайта, и в жизни. Именно потому и говорит, что будущее России и всего мира — это «цивилизованный социальный капитализм». И чем быстрее его построим, тем раньше обретем право свободного выбора, то есть, станем людьми!