Эпоха перемен
Автор довольно часто употребляет на этом сайте термин «эпоха перемен», однако, что это такое, когда началась и когда закончится эта эпоха, он не объяснил. Давайте попробуем ответить на поставленные выше вопросы. На глаза автора попался интересный фрагмент из чтений в Императорском обществе Истории и древностей Российских в 1864 году. Рассматривая события европейских революций 1848-1849 годов, делаются интересные выводы о характере этих революций и об их влиянии на российское общество. Вот с него мы и начнем разбираться — «Это сословие мало и худо знает Россию» (источник: https://colonelcassad.livejournal.com/5082934.html). «Совершился перелом, какому не было подобного в исторические времена: в две или три недели вся Европа перевернута была вверх дном. Со времен исторических возмущения и перевороты разного рода возникали беспрерывно тут и там, в различных точках населенного людьми материка, но, как явления частные; основанные на местных причинах, они представляли более или менее ограниченный круг действия и местное, а притом и преходящее, влияние. События, до которых внезапно и неожиданно дожило, наше поколение, и коих за несколько дней до совершения их не мог предугадать ни один из самых мудрых и опытных умов человеческих, представляют в этом отношении нечто вовсе исключительное: общность переворотов сих должна поразить в поставить в недоумение всякого. В глазах наших совершился перелом, какому не было подобного в исторические времена: в две или три недели вся Европа перевернута была вверх дном; в чем бы все это ни разрешилось, повторяем, никогда еще исторически мир не был свидетелем подобных событий. В переворотах этих поражает нас:
1) общность и повсеместность их;
2) неизъяснимое и небывалое единодушие народов, а вследствие того
3) внезапность и сокрушительная сила движения;
4) отсутствие всякой личности, которая повсюду теряется в общности стремлений.
Смиряясь пред непостижимостью Промысла на счет будущности, пытливый ум человека стремится, однако же, невольно к разгадке настоящего, обращаясь к прошедшему. Архимедов рычаг, покачнувший ныне мир на оси его, явным образом покоится на двойственной точке опоры: одна, это требования духа человеческого, другая — нужды плотские; народ в обширном смысле, т. е., все сословия, хотят простора и свободы духа; а собственно народ, чернь, хочет хлеба. Обратимся же теперь сами на себя, или к себе. Что именно произвели перевороты эти в России? Чем они сказались в ней или как отразились? Чего ей ожидать и что остается делать теперь по чувству самохранения? Рычаг, который встряхнул остальной мир, не мог и не может теперь покачнуть России, потому что у нас нет для него той опорной точки, которой требовал Архимед, и которая в наше время нашлась для всех почти земель, кроме нашего отечества. Общество, которое чувствует истинную потребность в свободе духовной, у нас очень невелико, а бездомных бобылей, которые живут, как говорится, из кулака в рот, у нас нет, или сравнительно с прочим населением число ничтожно. Из этого следует неоспоримо, что нам вовсе не угрожает то, что уже свершилось над другими, по крайней мере, не угрожает на основании тех причин, которые произвели перевороты эти в других местах. Между тем, однако же, отрицать нельзя, чтобы события, о коих мы говорим, не произвели у нас какого-то тревожного волнения умов, которое невольно сказывается тут и там неопределительным беспокойством и какими-то темными опасениями. Какая же тому причина, и что это доказывает? Скажем наперед всего, что умственное волнение и беспокойство это у нас вышли не из среды народа, ни даже из большинства населения: они только на нем отразились, или, вернее сказать, возбуждены в нем случайными и весьма неуместными обстоятельствами, чуждыми нашего быта. Высшее сословие наше, которое, и в добром и худом смысле, почти уравняло себя, скороспелкой, с высшими сословиями остальной Европы; это сословие мало и худо знает Россию, ее положение, силы, болезни, нужды, причуды и потребности…».
А теперь обратимся к Википедии. Европейские революции 1848-1849 («Весна народов») — общее наименование революционных движений, выразившихся в форме неповиновения власти, вооруженных восстаниях, декларирования новой государственности в европейских странах в середине XIX века. Вспыхнувшие сразу в нескольких государствах движения носили антифеодальный и национально-освободительный характер. Участники выступлений декларировали требования демократизации общественной жизни. В зависимости от местных условий они также выдвигали лозунги национального объединения (Германия, Италия) или выделения из существовавших государств (Венгрия, Польша). Катализаторами общеевропейской революции стали выступление 12 января 1848 года на Сицилии и революция во Франции. Хотя в основном революции были быстро подавлены, они оказали существенное влияние на дальнейшие политические процессы в Европе. Волнения охватили Францию, итальянские (Сардинию, Неаполь) и германские государства, включая Австрию, в которой активизировались национальные движения итальянцев, венгров и хорватов, румынов. В Вене вспыхнуло вооруженное восстание, в ходе которого был расстрелян известный немецкий политик Роберт Блюм. А. И. Герцен после ее поражения считал, что «революция, побитая на всех точках», уступила «все приобретенное с 1789 г». Великобритания, Королевство Нидерландов, Швейцария, Османская империя и Российская империя (включая Польшу и Финляндию) были единственными крупными европейскими государствами, прошедшими через этот период без гражданской революции. Скандинавские страны были лишь слегка задеты революциями в Европе, хотя в Дании 5 июня 1849 года была утверждена конституция. В Княжестве Сербия формально революции не было, однако оно активно поддерживало сербскую революцию в империи Габсбургов. В Великобритании средний класс был успокоен общим предоставлением гражданских прав, закрепленных в реформе избирательной системы 1832 года с последующим развитием Чартистского движения, которое выступило с петицией к Парламенту в 1848 году.
И лишь Российская империя практически никак не отреагировала на данный революционный «перелом» в Европе. С другой стороны, истории известны многие случаи, когда лишь небольшие изменения в России вызывали довольно существенные изменения в Западной Европе. Откуда напрашивается вывод — любые, даже незначительные изменения в России вызывают изменения в Западной Европе, но далеко не все, даже кардинальные изменения в Европе, вызывают изменения в России. А теперь обратим внимание на сроки протекания Европейских революций — 1848 — 1849 года. Эти сроки совпадают по времени с первой волной перемен после каждого пика построения в Европе наименее традиционных обществ (в 37 и 87 году каждого века), связанной со сменой поколения «Главного Заказчика будущего». Россия в это время находилась на пике построения наиболее традиционного общества (смена поколений в России и в Западной Европе происходят в противофазе). Понятное дело, что перемены в нашем мире не закончатся никогда, как и смена поколений людей (мир живой, а стало быть, он обязан развиваться), однако размах изменений сильно отличается друг от друга на каждом махе «полувековых качелей смены поколений». И в «эпоху перемен» этот размах достигает максимальных значений. А теперь задумаемся о причинах «революционного перелома» в Европе. По мнению автора, эту причину следует искать во французской революции. Великая французская революция (фр. Révolution française) — крупнейшая трансформация социальной и политической системы Франции, приведшая к уничтожению в стране Старого порядка (фр. Ancien Régime) и абсолютной монархии, и провозглашению Первой французской республики (сентябрь 1792 года) де-юре свободных и равных граждан под девизом «Свобода, равенство, братство». К слову сказать, и эта революция совпадает по времени с первой волной перемен после пика построения во Франции наименее традиционного общества в 1787 году.
Если авторские рассуждения верны, то можно принять в первом приближении, что нынешняя «эпоха перемен» нашего мира началась в 1787 году. Причинами революции стали, как недееспособность власти, социально-экономические, политические изменения, многие годы накапливавшиеся во французском обществе, так и хозяйственные и политические неурядицы, произошедшие в течение нескольких лет, непосредственно предшествовавших 1789 году. К числу долгосрочных изменений относятся — неспособность королевской власти решить финансовые проблемы государства в рамках существовавшего накануне революции «старого порядка»; — нежелание высших сословий (дворянства и духовенства) менять установившийся порядок, дававший им большие привилегии; постепенное становление и обогащение третьего сословия, политические права которого, в конце концов, пришли в противоречие с его экономическими возможностями; — распространение идей Просвещения, ставившего под сомнение традиционные институты и привилегии. Непосредственным толчком к началу революции стали кризис правительственных финансов, вызванный участием Франции в событиях Американской революции; неурожаи и экспорт зерна и вызванные им голод и социальные волнения; негативные последствия торгового договора с Великобританией (1786), открывшего французский рынок для британских товаров. Франция в XVIII веке была абсолютной монархией, опиравшейся на бюрократическую централизацию и регулярную армию. Существовавший в стране социально-экономический и политический режим сложился в результате сложных компромиссов, выработанных в ходе длительного политического противостояния и гражданских войн XIV-XVI вв. Один из таких компромиссов существовал между королевской властью и привилегированными сословиями — за отказ от политических прав государственная власть всеми бывшими в ее распоряжении средствами охраняла социальные привилегии этих сословий. Другой компромисс существовал по отношению к крестьянству — в течение длительной серии крестьянских войн XIV—XVI вв. крестьяне добились отмены подавляющего большинства денежных налогов и перехода к натуральным отношениям в сельском хозяйстве. Третий компромисс существовал в отношении буржуазии (которая в то время являлась средним классом, в интересах которой правительство тоже делало немало, сохраняя ряд привилегий буржуазии по отношению к основной массе населения (крестьянству) и поддерживая существование десятков тысяч мелких предприятий, владельцы которых и составляли слой французских буржуа). Однако сложившийся в результате этих сложных компромиссов режим не обеспечивал нормального развития Франции, которая в XVIII в. начала отставать от своих соседей, прежде всего от Англии. Кроме того, чрезмерная эксплуатация все больше вооружала против монархии народные массы, жизненные интересы которых совершенно игнорировались государством.
В 1787 году наблюдался недород шелковых коконов. Это повлекло за собой сокращение лионского шелкоткацкого производства. В конце 1788 года только в Лионе насчитывалось 20-25 тыс. безработных. Сильный град в июле 1788 года уничтожил урожай зерновых во многих провинциях. Крайне суровая зима 1788/89 годов погубила многие виноградники и часть урожая. Цены на продовольствие поднялись. Снабжение рынков хлебом и другими продуктами резко ухудшилось. В довершение всего начался промышленный кризис, толчком к которому послужил англо-французский торговый договор 1786 года. По этому договору обе стороны значительно понизили таможенные пошлины. Договор оказался убийственным для французского производства, которое не могло выдержать конкуренции более дешевых английских товаров, хлынувших во Францию. Тысячи французских предприятий разорились. Резко выросла безработица. Предреволюционный кризис ведет свое начало от участия Франции в американской войне за независимость. Восстание английских колоний можно рассматривать как одну из непосредственных причин Французской революции, и потому, что идеи прав человека нашли сильный отклик во Франции и сходились с идеями Просвещения, и из-за того, что Людовик XVI получил свои финансы в очень плохом состоянии. Министр финансов Неккер финансировал войну с помощью займов, но с течением времени и это стало невозможным. После заключения мира в 1783 году дефицит королевской казны составлял более 20 процентов. В 1788 году расходы составляли 629 млн. ливров, в то время как налоги приносили только 503 млн. Поднять традиционные налоги, которые в основном платили крестьяне, в условиях экономического спада 80-х было невозможно. Современники обвиняли двор в расточительности. Общественное мнение всех сословий единогласно считало, что утверждение налогов должно быть прерогативой Генеральных штатов и выборных представителей. 20 августа 1786 года Калонн уведомил короля, что реформа финансов необходима. Для покрытия дефицита (фр. Precis d’un plan d’amelioration des finances) предлагалось заменить двадцатину, которую платило фактически лишь третье сословие, новым поземельным налогом, который падал бы на все земли в королевстве, в том числе и на земли дворянства и духовенства. Для преодоления кризиса нужно было, чтобы налоги платили все. Для оживления торговли предлагалось ввести свободу хлебной торговли и отменить внутренние таможенные пошлины. Калонн возвращался также к планам Тюрго и Неккера относительно местного самоуправления. Предлагалось создать окружные, провинциальные и общинные собрания, в которых участвовали бы все собственники с годовым доходом не менее 600 ливров.
Именно это уведомление Калонна и можно считать началом Великой Французской революции. Понимая, что подобная программа не найдет поддержки со стороны парламентов, Калонн посоветовал королю созвать нотаблей, из которых каждый персонально приглашался королем и на лояльность которых можно было рассчитывать. Таким образом, правительство обращалось к аристократии — спасти финансы монархии и основы старого режима, спасти большинство своих привилегий, пожертвовав только частью. Но в то же время это являлось первой уступкой абсолютизма: король советовался со своей аристократией, а не уведомлял ее о своей воле. Нотабли собрались в Версале 22 февраля 1787 года. Среди них были принцы крови, герцоги, маршалы, епископы и архиепископы, президенты парламентов, интенданты, депутаты провинциальных штатов, мэры главных городов — всего 144 персоны. Отражая преобладающее мнение привилегированных сословий, нотабли выразили свое возмущение предложениями реформы избрать провинциальные ассамблеи без сословного различия, а также нападками на права духовенства. Как и следовало ожидать, они осудили прямой поземельный налог и потребовали в первую очередь изучить доклад казначейства. Пораженные докладом о состоянии финансов, они объявили самого Калонна главным виновником дефицита. В результате Людовику XVI пришлось дать отставку Калонну 8 апреля 1787 года. Преемником Калонна по рекомендации королевы Марии-Антуанетты был назначен Ломени де Бриенн, которому нотабли предоставили заем в 67 млн. ливров, что позволило заткнуть некоторые дыры в бюджете. Но утвердить поземельный налог, падавший на все сословия, нотабли отказались, сославшись на свою неправомочность. Это означало, что они отсылали короля к Генеральным штатам, не созывавшимся с 1614 года. Ломени де Бриенн был вынужден проводить политику, намеченную его предшественником. Один за другим появляются эдикты короля о свободе хлебной торговли, о замене дорожной барщины денежным налогом, о гербовом и иных сборах, о возвращении гражданских прав протестантам, о создании провинциальных собраний, в которых третье сословие имело представительство, равное представительству двух привилегированных сословий, вместе взятых, наконец, о поземельном налоге, падающем на все сословия. Но Парижский и иные парламенты отказываются регистрировать эти эдикты. 6 августа 1787 года устраивается заседание с присутствием короля (фр. Lit de justice), и спорные эдикты вносятся в книги Парижского парламента. Но на другой день парламент отменяет как незаконные постановления, принятые накануне по приказу короля. Король высылает Парижский парламент в Труа, но это вызывает такую бурю протестов, что Людовик XVI вскоре амнистирует непокорный парламент, который теперь также требует созыва Генеральных штатов.
Движение за восстановление прав парламентов, начатое судейской аристократией, все более перерастало в движение за созыв Генеральных штатов. Привилегированные сословия заботились теперь лишь о том, чтобы Генеральные штаты были созваны в старых формах, и третье сословие получило лишь одну треть мест и чтобы голосование производилось посословно. Это давало большинство привилегированным сословиям в Генеральных штатах и право диктовать свою политическую волю королю на руинах абсолютизма. Многие историки называют этот период «аристократической революцией», и конфликт аристократии с монархией с появлением на сцене третьего сословия становится общенациональным. В конце августа 1788 года министерство Ломени де Бриенна получило отставку, и к власти вновь был призван Неккер (с титулом генерального директора финансов). Неккер вновь стал регулировать хлебную торговлю. Он воспретил экспорт хлеба и приказал закупать хлеб за границей. Восстановили также обязательство продавать зерно и муку только на рынках. Местным властям было разрешено производить учет зерна и муки и заставлять владельцев вывозить свои запасы на рынки. Но пресечь рост цен на хлеб и другие продукты Неккеру не удалось. Королевский регламент 24 января 1789 года постановил созвать Генеральные штаты и указывал целью будущего собрания «установление постоянного и неизменного порядка во всех частях управления, касающихся счастья подданных и благосостояния королевства, наискорейшее по возможности врачевание болезней государства и уничтожение всяких злоупотреблений». Избирательное право было дано всем французам мужского пола, достигшим 25-летнего возраста, имевшим постоянное место жительства и занесённым в списки налогов. Выборы были двухстепенные (а иногда трехстепенные), то есть сначала выбирались представители населения (выборщики), которые и определяли депутатов собрания.
При этом король выражал желание, чтобы «и на крайних пределах его королевства, и в наименее известных селениях за каждым была обеспечена возможность довести до его сведения свои желания и свои жалобы». Эти наказы (фр. cahiers de doleances), «список жалоб», отразили настроения и требования различных групп населения. Наказы от третьего сословия требовали, чтобы все без исключения дворянские и церковные земли облагались налогом в том же размере, как и земли непривилегированных, требовали не только периодического созыва Генеральных штатов, но и того, чтобы они представляли не сословия, а нацию и чтобы министры были ответственны перед нацией, представленной в Генеральных штатах. Крестьянские наказы требовали уничтожения всех феодальных прав сеньоров, всех феодальных платежей, десятины, исключительного для дворян права охоты, рыбной ловли, возвращения захваченных сеньорами общинных земель. Буржуазия требовала отмены всех стеснений торговли и промышленности. Все наказы осуждали судебный произвол (фр. lettres de cachet), требовали суда присяжных, свободы слова и печати. Выборы в Генеральные штаты вызвали невиданный подъем политической активности и сопровождались изданием многочисленных брошюр и памфлетов, авторы которых излагали свои взгляды на проблемы дня и формулировали самые различные социально-экономические и политические требования. Большой успех имела брошюра аббата Сийеса «Что такое третье сословие?» Ее Автор доказывал, что только третье сословие составляет нацию, а привилегированные — чужды нации, бремя, лежащее на нации. Именно в этой брошюре был сформулирован знаменитый афоризм: «Что такое третье сословие? Все. Чем оно было до сих пор в политическом отношении? Ничем. Чего оно требует? Стать чем-то». Центром оппозиции или «патриотической партии» стал возникший в Париже Комитет тридцати. Он включал в себя героя Войны за независимость Америки маркиза Лафайета, аббата Сийеса, епископа Талейрана, графа Мирабо, советника Парламента Дюпора. Комитет развернул активную агитацию в поддержку требования удвоить представительство третьего сословия и ввести поголовное (фр. par tête) голосование депутатов. Если сказать совсем кратко, то началась «перестройка» всего государства. Вот она-то и вызвала революцию (равно, как и у нас в девяностые годы прошлого века).
Итак, мы с Вами разобрались с первым вопросом, приняв за начало «эпохи перемен» 1787 год. А теперь проследим за изменением размаха перемен, произошедших в мире с той поры. Как ни крути, а размах перемен с каждой сменой поколений людей постоянно увеличивался вплоть до настоящего времени. Более того, согласно календарю Майя, в декабре 2012 года «эпоха Четвертого Солнца» и вовсе закончилась. Люди прозвали этот период времени «концом света», и многие из них ждали тогда какого-то глобального природного катаклизма. Согласно авторским взглядам, не только сознание нашего Мироздания влияет на людей, но и сознание людей — на Мироздание. А стало быть, и ожидания этих людей имели и имеют под собой опору. Ведь природный катаклизм никто не отменял, просто его время еще не подошло. Вот мы подошли к ответу и на второй вопрос — когда закончится «эпоха перемен»? По мнению автора, эта эпоха должна закончиться к пику построения в России наиболее традиционного общества в 2037 году. Таким образом, нынешняя «эпоха перемен» продлится 250 лет (время смены десяти поколений людей), а вторую волну перемен (с предельно максимальным размахом) как раз и может вызвать ожидаемый природный катаклизм на Земле где-то на Западе (в период времени с 2012 по 2037 года). Понятное дело, что все приведенные выше выкладки — лишь субъективное мнение автора этого сайта. Но это мнение имеет под собой основания (и не какие-то там — психологические, а чисто материальные). Как говорится, «хотите — верьте, хотите — нет», но «время идет вперед». И идет именно в ту сторону, которую ему определило наше Мироздание, а стало быть, и мы с Вами. Вы можете не верить, что обобщенное сознание человечества влияет на сознание нашего Мироздания, более того, Вы даже не уверены, что Мироздание имеет сознание, пускай это останется на Вашей совести. Но не думать о будущем, Вы точно не можете, ведь Вы — человек.
И в заключение этой главы еще пару статей, в которых авторы как раз и думают о будущем России. Одна из них — статья Николая Старикова «Россия должна сформулировать национальную идею» (источник: https://nstarikov.ru/club/104991). «Чтобы сплотить жителей России и минимизировать возможность подрыва государственности извне, российское правительство должно выработать национальную идею. Такой точки зрения придерживается политолог и публицист Николай Стариков. К тому же, это даст возможность отыскать путь дальнейшего развития государства. Стариков отмечает: «У нашего общества есть одна большая проблема. Она называется «отсутствие целеполагания». Не сформулирована та самая национальная идея. Если проще сказать: куда мы идем, зачем мы идем, зачем мы живем и какими мы хотим быть? Этого нет». Именно поэтому, предполагает политолог, отдельные представители общества начинают искать подобную идею сами: «Это значит, что каждая часть народа как-то формулирует эту задачу для себя. Кто-то борется за русские традиции: уходит в лес, распахивает землю, строит поселки и живет, отращивая бороду, как предки завещали. На Кавказе возвращаются к традициям, от которых недалеко ушли, национального бытия, ислама и т.д. Кто-то пытается вернуться к корням советской истории, назад в социализм». В свое время подобная цель у общества, отмечает Стариков, была: «И это фрагментирует общество, потому что нет какой-то общей соединяющей идеи. А она была. Она заключалась в том, что Россия должна вернуться и стать сильным государством, должен начаться процесс воссоединения разорванного на части народа. Об этом президент многократно говорил. Но это не сформулировано как идея: Зачем мы живем? — Для того чтобы русские люди разных национальностей жили в одном союзном государстве. Вот четкая понятная цель». А эта цель уже формирует и план дальнейшего развития. То, к чему государство должно стремиться: «Для этого что нужно? Нас должно быть много, должна быть демография, потому что мы окружены недружественным окружением. Мы должны быть здоровы, а значит: борьба с алкоголизмом, с табакокурением, а за наркотики должна быть смертная казнь, потому что это прямой геноцид населения. Ну и т.д. Есть цель и тогда вырисовывается то, как ее достичь. А когда нет цели, понимание, что есть хорошо, а что плохо — сбивается».
С точки зрения логики Николай Стариков абсолютно прав. Да и многие политические и общественные деятели не раз говорили о том, что в обществе отсутствует объединяющая мысль, руководствуясь которой можно направить энергию народа в правильное русло. Сейчас же такой идеи попросту не существует. То есть, в некоем зачаточном состоянии она присутствует, однако четкой ее характеристики нет. А это приводит к тому, что этой объединяющей идее каждый прививает свои, удобные черты. Ну а они, в свою очередь ведут к дальнейшим разногласиям и недопониманиям. А вот еще одна статья от Андрея Цыганова «Глава СВР Сергей Нарышкин против бесов глобализма» (источник: http://katyusha.org/view?id=12214). «Открывшаяся сегодня в Уфе Десятая ежегодная международная встреча по вопросам безопасности стала своего рода сенсацией. Прибывшие в Россию по приглашению нашего Совбеза силовики из 118 стран мира, включая Китай и США, выслушали программную речь директора Службы внешней разведки России Сергея Нарышкина, который развенчал всех основных идолов глобалистов — от доллара и цветных революций до «абстрактной личной свободы» с вытекающими из нее особыми «правами» педерастов и возможностью моделирования человеческой природы с помощью генной инженерии и искусственного интеллекта, а также обвинил США в организации кибератак на Россию. Хотелось бы надеяться, что все, кому надо, воспримут речь генерала Нарышкина как сигнал, а не просто как глас вопиющего в пустыне. Организатором конференции силовиков стал Совет Безопасности России. В этом году мероприятие посетили представители 118 стран, в том числе член политбюро ЦК компарти Китая Го Шэнкунь и представители Совета национальной безопасности США, которые до сих пор игнорировали российские посиделки, но в этот раз вроде бы решили приехать. Официальная повестка мероприятия стандартна для такого рода встреч: противодействие терроризму, взаимодействие в сфере информационной безопасности, сотрудничество в области чрезвычайного гуманитарного реагирования и т.п. Выступление директора Службы внешней разведки Сергея Нарышкина взорвало привычные каноны. Приведем несколько цитат.
«Под предлогом «раскрепощения людей» силы нового мирового порядка ведут целенаправленную войну против традиционных ценностей, национальной идентичности. Принадлежность к стране и нации, ценности семьи и веры — сегодня все это отметается во имя абстрактной личной свободы. Для продвижения подобной линии задействуется целая армия СМИ, различных НПО, транснациональных корпораций и отдельных, скажем так, филантропов типа одиозной личности Джорджа Сороса». По словам главы российской внешней разведки, наиболее тщательной обработке подвергается молодежь: «Свойственные молодым людям категоричность суждений и поступков цинично пытаются направить в сторону отрицания и разрушения. Еще Достоевский предостерегал от такого развития русской и мировой истории в своем провидческом романе «Бесы». «С целью ускоренного размывания понятия о половой принадлежности, ценности семьи и брака реализуются программы продвижения прав ЛГБТ-сообщества, распространения идей радикального феминизма. Отсюда недалеко и до открытого признания необходимости моделирования человеческой природы, например с помощью технологий искусственного интеллекта или генной инженерии». «Вызывает крайнюю тревогу и международная кампания по пропаганде наркотиков. Западные научные учреждения и СМИ фактически рекламируют прием наркотиков в качестве эффективного средства для повышения самооценки и лечения депрессии… На площадке ООН, так называемые нарколибералы во главе с Канадой ведут дело к размыванию глобального режима наркоконтроля». «По сути, дело идет к тому, чтобы сделать из людей разобщенных, страдающих невротическими расстройствами индивидами с постоянно измененным состоянием сознания. Понятно, что такие индивиды являются идеальным объектом для манипуляций, особенно если в руках у них тот самый подключенный к сети iPhone. Такое общество — идеальный объект для цветных революций». Также Нарышкин заявил о готовности России к предстоящим кибератакам Запада на Российскую инфраструктуру и назвал анахронизмом монополию доллара: «Представляется ненормальным, что США, ведя себя столь агрессивно и непредсказуемо, продолжают оставаться держателем основной резервной валюты. На фоне объективного укрепления многополярности монопольное положение доллара в международных экономических отношениях превращается в анахронизм. Постепенно доллар приобретает токсичный характер».
Кстати о кибератаках: буквально несколько дней назад издание The New York Times, ссылаясь на свои источники, сообщило, что Соединенные Штаты участили попытки кибератак на энергетическую систему России с целью демонстрации новых возможностей по применению киберинструментов. Трамп пытался опровергнуть информацию издания, однако на самом деле такие кибератаки для американцев — дело вполне обычное: ранее российские спецслужбы фиксировали кибератаки даже перед прошлогодней «Прямой линией» президента России Владимира Путина. То, что сказал Сергей Нарышкин, похоже на выдержку из приговора глобалистскому курсу нынешней «мировой элиты», которую Сергей Евгеньевич очень верно окрестил «бесами». Беда только в том, что этих бесов и их бесенят развелось очень много и в нашем Отечестве, особенно в органах власти, поэтому как бы не получилось так, что речь директора СВР останется гласом вопиющего в пустыне. А для этого нужно не только констатировать проблему массового беснования элит, но и начать заниматься практическим экзорцизмом. Например, нас, конечно, очень вдохновила информация СВР о намерениях спецслужб Запада совершить кибератаки на российскую инфраструктуру. Но при этом ведомство Сергея Евгеньевича и его смежники почему-то не замечают, что госкорпорации вроде РЖД и еще сотни, если не тысячи крупнейших предприятий России давно сидят на западных системах управления работающих по стандартам проектного менеджмента, вроде SAP (при том, что в России есть 1С и другие отечественные программные продукты), которые полностью контролируются заокеанскими «партнерами» и могут при необходимости легко выключить какой-то жизненно важный датчик (чем это чревато, легко представить, если знать, что неисправность одного датчика стала причиной аварии на Саяно-Шушенской ГЭС).
О «цифровой экономике» и искусственном интеллекте, которые практически полностью держатся на импортном ПО и «железе» (даже паспорт проекта «Цифровая экономика признает, что доля импортного ПО в госструктурах превышает 95%), «Катюша» пишет регулярно. Казалось бы, все здравомыслящие люди понимают, что в основе этой программы, ставшей навязчивой идеей части нашей политической элиты, лежат совершенно конкретные бизнес-интересы банков и IT-корпораций, причем в основном иностранных. Однако она внедряется во все сферы нашей жизни, несмотря на очевидную невозможность обеспечить безопасность, как личную, так и государственную. СМИ чуть ли не ежедневно сообщают о масштабных утечках персональных данных (вот, например, одно из последних сообщений — о том, как в сети оказались данные 900 тысяч россиян), о хищениях квартир с использованием электронной подписи через портал Росреестра и т.п., однако Правительство продолжает лоббировать узаконивание «цифрового профиля», где будет собрана вся информация о гражданине. И это не удивительно: ключевой элемент «цифровой экономики» — это никакая не экономика, а личные данные людей, которые рассматриваются адептами новой цифровой религии как источник заработка, «новая нефть». Какая уж тут безопасность, тут полное цифробесие, но спецслужбы ни в какую не видят опасности или видят, но не знают, что делать. Слава Богу, хоть некоторые депутаты задумались… А тем временем глава Сбербанка Герман Греф и ему подобные лоббисты оцифровки и нумерации людей и отмены государства продолжают занимать руководящие должности и фактически манипулировать целыми отраслями вроде образования, которое трансформируется под чутким руководством Германа Оскаровича с его йогом и высшей школой экономики. Единственная хорошая новость от Совбеза в этом плане — это то, что силовики отказались (или пока отказались) передавать свои частоты коммерсантам для строительства сетей 5G. Вопрос лишь в том, долго ли они смогут продержаться против лоббистов из правительства…
Про «права» бесноватых гомосексуалистов и агрессивных феминисток РИА Катюша сообщает регулярно — отдельные чиновники защищают их гораздо активнее чем, скажем, права многодетных семей. И все равно сидят чиновники на своих местах, а спецслужбы только льют крокодиловы слезы по поводу того, что Сергей Кириенко опять велел дать бюджетных денег не патриотам, а НКО — иностранным агентам, а пойманный на содомии профессор ВШЭ Исак Фрумин продолжает разрабатывать учебные программы для школьников. Да и про «токсичный доллар» мы уже слышали. Например, недавно представитель китайской делегации заявил на ПМЭФ о том, что Россия и Китай давно бы могли уйти от доллара в двусторонних расчетах за энергоносители, но руководство Газпрома отказалось, сказав, что в долларах удобнее. И, опять же, никакой «черный воронок» в Газпром не приехал, и соответствующие структуры не потрудились выяснить у китайских товарищей подробности с тем, чтобы дать правовую оценку мотивации подчиненных гражданина Миллера. Так что пока российские силовики, увы, не годятся в экзорцисты — в лучшем случае могут поставить диагноз «беснование». Или все-таки нет, и нынешнее выступление Нарышкина — сигнал кому следует? Даст Бог, скоро узнаем» (Цыганов). Вот, собственно и все на сегодня.