Истинная справедливость
Справедливость — один из главных тезисов менталитета русского народа. Но вот беда, у каждого человека своя справедливость («сколько людей, столько и мнений»). Предлагаю здесь поговорить о различных видах этой самой справедливости, и если это возможно, найти истинную справедливость. И начнем мы этот разговор со статьи А. Леонидова «Как можно всерьез совместить стремление к справедливости и рыночные взгляды???» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4550545.html). «У возмущения есть три источника: вознаграждаемость, ресурс и возможность. Человек не может возмущаться «просто так»: необходимы как материальная, так и моральная основа возмущения. Любая несправедливость дает три варианта поведения: вступить с ней в бой, принять ее к сведению и просто не заметить. Каждый из трех вариантов зависит от воспитания, образа жизни и просто технических возможностей у человека. Например, бедняк, который много и тяжело работает, чтобы обеспечить семью, детей, в принципе не может торчать месяцами на «майдане народного гнева». И не потому, что он принципиально не согласен с протестующими, а просто: он занят. Ему некогда этим заниматься. Он умрет — если этим займется, потеряет источники существования… Чем «захватное право» отличается от борьбы за справедливость? Почему в одном случае мы говорим о возмездии, а в другом — просто о грабеже и мародерстве? Как вообще отделить социальную революцию от асоциальных действий (криминала, путча)? Очевидно, что участники асоциальных погромов тоже борцы — но борются они только за самих себя. «Народ», который многие месяцы где-то «выражает свою гражданскую позицию», и не расходится — какой-то, мягко говоря, «странный народ». Угнетенные — они ведь угнетены. А если они могут полгода торчать на майдане — кто, и каким образом их угнетает, скажите? Но, конечно, «не хлебом единым». Искреннее (не покупное, которое у профессиональных провокаторов) возмущение общественной несправедливостью неразрывно связано с воспитанием коллективизма, чувства долга и ответственности за других. Либеральный протест вызывает недоверие тем, что сочетает несочетаемое: возмущение увиденной несправедливостью и проповедь крайнего, эгоистического индивидуализма. Я не представляю, как можно всерьез (без показухи) совместить стремление к справедливости и — рыночные взгляды, стремление к капитализму. Как это так? Каждый за себя, твоя прибыль складывается из того, что «отжал» у других — но при этом «мы все вместе и заодно»? Разве не очевидны здесь элементы манипуляции сознанием, при котором мышление сумрачно и разорвано, одного с другим не связывает?
Как можно возмущаться богатством и роскошью чиновников — и при этом не возмущаться богатством и роскошью вообще? Мол, будь они бизнесменами — вся эта роскошь была бы нормой и нас устраивала, а раз они чиновники — то… Где вменяемому человеку найти грань между чиновником (госслужащим) и «просто» бизнесменом? Ведь и тот и другой в руководящей роли распоряжаются ресурсами одной и той же территории… Нет, конечно, если бизнесмен нелегальный (то есть уголовник), то там понятна разница. А если он легальный, «в законе», тогда как их разделить? Если одним нельзя дворцы — то другим-то почему можно? «Чиновники их украли!» А бизнесмены, блин, «заработали», да?! Для того, чтобы кого-то, чужого мне, спасать — я должен иметь и возможность, и мотивацию это делать. А либеральный протест — подложный, потому что не имеет ни того, ни другого. Если он оплачиваемый — тогда это не протест, а организованная преступность. А если он неоплачиваемый — тогда кто, вместо работодателя, будет платить зарплату людям, для которых она имеет жизненно-важное значение? Нет и мотивации: индивидуализм и солидарность несовместимы. Странно и непонятно то дело, которое все делают вместе, но плодами пользуются — только «отдельные избранные». Вообще капитализм в самой сущностной своей сути, в самом корневом исходнике понятия — это необходимость самому, без чужой помощи, отыскивать себе средства к существованию. Это, во-первых, объясняет его суровость, и закаливающий характер этой суровости: люди, которые сызмальства приучены к жестокой конкурентной борьбе — хорошо привиты от сентиментальности и всякой блажи. Их для того и закаливают, ежедневно обливая водой холодного равнодушия, чтобы чужие слезы и кровь стали бы им безразличны. У человека еле-еле хватает сил и свирепости (да и то далеко не всегда) — чтобы защитить себя и свою семью. Где ему воевать за чужих да незнакомых жертв произвола?! Эти люди могут наняться на протест, когда есть тот, кто нанимает и оплата устраивает. Но они вполне органично полагают пустой и глупой тратой времени протестовать по абстрактным поводам бесплатно. Они с пеленок приучены, что у ротозеев из кармана таскают бумажники. Пока ты чем-то непонятным увлекаешься на стороне — тебя грабанут непосредственно дома.
Что станет с булочником, который ушел митинговать? Его клиентуру приберет к рукам булочник, который митинговать не пошел… И если тебе не оплатили участие в митинге — тогда ты вернешься ни с чем и ни к чему. Во-вторых, привычка зарабатывать деньги самому, приводит к стойкому убеждению, что «деньги не пахнут». Те, кто так не думают — просто вымирают в рыночном, капиталистическом обществе. Конечно, человек, предоставленный самому себе и брошенный на произвол судьбы, ощущая, что никому не интересен, кроме самого себя — вначале ищет чистые возможности заработать на жизнь. Это так же естественно, как и последующий переход к грязным заработкам: чистых мест мало и они плотно заняты. Человек быстро понимает, что или он заставит страдать другого — или сам будет страдать. Осознав это, человек, нуждающийся в деньгах, начинает искать жертву… Те бельгийцы, которые убили в Конго больше негров, чем население во всей Бельгии — приехали из Бельгии в Конго зарабатывать. Они решили вышибить себе жизненного благополучие из негров Конго. А какие-то их ровесники, пока они в Конго рубили руку рабу, не выполнившему дневную норму на плантации — планировали и осуществляли ограбление банка. Собственно, с той же целью, с какой колонизаторы поплыли в Конго: конечным итогом должен стать саквояж, набитый деньгами. Такой постоянный, с детства осуществляемый «путь хищника», который вынюхивает себе поживу везде, где проходит его маршрут, сразу или постепенно освобождаясь от всех и всяческих моральных ограничителей (зарабатывать с ними — все равно, что соревноваться в беге с рюкзаком, набитым свинцовыми чушками) — растлевает не только верхушку буржуазного общества. Он растлевает и его низы, огромное количество нищего сброда, мечтающего вовсе не о справедливости, а о том, чтобы урвать лично себе куш, и подняться лично к хозяевам жизни. Своих товарищей по несчастью такой растленный нищий ненавидит гораздо сильнее, чем их ненавидят пресыщенные и сонные богачи. Для нищего другой нищий — прежде всего, конкурент, претендент вместо него выиграть лотерею. Чего больше хочет чернорабочий: рабочего самоуправления или самому стать хозяином? То, что Маркс принимал за «пролетарское сознание», скорее всего (моя версия) — продукт проповеди талантливых христианских миссионеров. Честный человек, принимая искренне программу христианства, тем ограничивал свои возможности в обогащении, и чаще всего оказывался среди бедняков, в низах, в рядах «пролетариата». Лицемеры могут совместить свечку в церкви и бытовое людоедство, а искренний человек — нет.
Оттого лицемеры оказываются в итоге капиталистами, а искренний человек, принимающий нравственную проповедь за чистую монету — застревает в рабочем классе. Вот и вся разгадка «пролетарской сознательности», которая, на поверку, вовсе не пролетарская — а продукт нравственного внеэкономического выбора. Оттого что человек живет в нищете и тяжело, много работает — вряд ли у него будет расти добродетель в душе. Скорее (без особого христианского культа страданий во спасение) — у него будут расти ненависть и обида, желание поквитаться с миром и человечеством. То есть светский вариант пролетария, вне религиозной среды XIX века, наиболее устойчивой именно у простонародья, не будет содержать в себе никакого «пролетарского сознания». Не о счастье для всего человечества станет мечтать светский вариант чернорабочего — а о том, чтобы отомстить и вырваться. Эти чувства — именно то, к чему апеллировали и Кромвель, и бельгийские колонизаторы Конго, и Гитлер: «Я дам тебе оружие, и ты, вчерашний раб, сам завоюешь себе рабов!» Марксов коммунизм распространяется в зонах повышенной религиозности (Россия, страны Латинской Америки и т.п.). А соблазн фашизма лучше всего приживается там, где века протестантизма убили всякую живую христианскую традицию: в Англии, странах северной Европы, в Германии и т.п. Почему? Потому что, осознавая свою силу и доступ к оружию, бедняк в зоне повышенной религиозности обращается к своей апостольской миссии (насадить справедливость, равенство, братство), а в зоне пониженной религиозности тот же бедняк обращается к социал-дарвинизму и просто дарвинизму: всякое убийство дает шанс тому, кто под убитым. Человек живет плохо, и мечтает жить хорошо. Мне кажется, в этом нет ничего странного или удивительного, наоборот — все понятно и жизненно. Более того: чем хуже живет человек, тем более остро и яростно мечтает он о хорошей жизни. Тот, которого с детства холили и ласково тютюхали — может быть, и не слишком мечтает о личной карьере, личном успехе. Так, живет, особо не думая, радуется Солнышку… «Зачем ему Таити, если его и тут неплохо кормят?». Но у того, кого с детских лет дрючили и терзали — жажда личной карьеры, личного успеха приобретает маниакальные черты навязчивой идеи. Ни о чем другом такой замученный человек думать уже не может.
Зверства англичан в Ирландии (а потом везде) — неразрывно связаны с великими муками английской бедноты при «огораживаниях» и становлении капитализма. Всю свою ярость английский бедняк обрушил не на своего лендлорда, а на ирландский народ, потом на индейцев, негров, индусов, поступая с ними в точности так же, как поступал с ним его лендлорд. Возникает замкнутый круг, «стрела Аримана» И.А. Ефремова: чем хуже условия, тем яростнее человек, а чем яростнее человек, тем хуже условия. Трудно понять современному человеку — где тут Маркс видел основания для становления пролетарской солидарности? Почему человек, который с рождения ничего, кроме грязи и зверства не видел — вырастет вдруг в поборника абстрактной справедливости? Почему он будет заботиться обо всех — если с детства видел, что о нем, и таких, как он — не заботится никто? Не нужно путать внеэкономическую христианскую нравственность, которая вся построена вокруг крестной жертвы, вокруг самозаклания агнца — с производственными отношениями, вырастающими из производственных практик. Ничего из экономики выудить, кроме как «убей других, пока они тебя не успели убить» — не получится. А оттого сознание секулярного чернорабочего (в отличие от общинного сознания крестьянских русских общин) тяготеет более к фашизму, чем к коммунизму. Ведь коммунизм — это сперва победить, а потом довольствоваться малым, наравне со всеми. Зачем это апостолам — понятно, у них все связано с миром загробным, иным, посмертным воздаянием и т.п. Но зачем это озлобленному нищему вне веры и религии — совершенно непостижимо. Победа достигается нелегко и непросто, с большим напряжением и большими жертвами. И вот — ты ее достиг, добился, и вдруг начинаешь делиться ею с каждым встречным-поперечным? Почему? Где в земной жизни отыскать мотивы для такого поведения?
Конечно, стоит говорить и об особой роли абстрактного мышления в становлении социалистических течений. Человек без абстрактного мышления мечтает о хорошей жизни для себя. И чем хуже живет — тем отчаяннее и яростнее желает лично вырваться. Человек с абстрактным мышлением склонен обобщать. Его обобщение распространяется на ему подобных, вырабатывает представления о «беде вообще» (а не только моей беде), «горе вообще» (а не только моем горе). Так человек, мечтая о хорошей жизни для себя, начинает обобщать и для других людей: «чего себе хочу, того и им желаю». Но там, где обобщение мыслей — проникает и обобществление имуществ, там, где социализация — там и социализм. Исследование собственных нужд в абстрактном мышлении превращается в исследование о нуждах человека вообще, всякого и любого: по аналогии с собой. У практики мысленного обобщения два продукта: идея Бога и идея социализма. Они складываются одинаковым образом, по одной схеме в психике человека. В идее Бога обобщается мир вообще, а в идее социализма — мир человека. Здесь в складчину участвуют представление о Единстве Мира. Представление о том, что все вещи в мире, окружающей нас Вселенной не сами по себе, а взаимосвязаны, включены в причинно-следственную связь, взаимно влияют друг на друга, определяют друг друга, свойства и качества друг друга. Обобщающая мысль обнаруживает в явлениях текущей практики общие законы, которые распространяются на все вещи и явления, что является важным для становления рациональной науки. Единой Истине — представление о неравенстве Истины и Заблуждения, которая состоит в том, что Истина — одна, а заблуждений может быть любое количество. Если бы Истин было много, то потерял бы смысл поиск истины, множественные истины уравнялись бы в статусе с заблуждениями, ошибка и верное решение стали бы равноценны. Людям стало бы не о чем спорить, не о чем дискутировать, что изначально пресекло бы всякую возможность становления рациональной науки. Степенях совершенств, требующих по логике высшего совершенства (если есть худшее и лучшее, то есть и самое наилучшее, лучше чего вообще быть не может, предельная степень совершенства. Эта предельная степень абсолютного совершенства — и есть идея Абсолюта, т.е. Бога). Идея собственной не-уникальности, и наоборот, типичности собственного бытия, его сходства с другими аналогичными. В идее Бога человек отделяет объект от субъекта, без чего связное мышление вообще невозможно: есть объективное начало (Бог), а есть субъективное восприятия (Я).
Если убрать идею Бога, то человек оказывается в центре Вселенной, и центром Вселенной, ее единственной ценностью и смыслом, то есть объективное (существующее вне, и помимо нас) и субъективное (наше) — сливаются до полной неразборчивости. В таких условиях говорить о каком-то связном и логическом мышлении невозможно. Но точно так же человек приходит и к идее абстрактной справедливости. Он отделяет субъективное (свои желания, выгоды, похоти) от объективного (того, что никак не зависит от наших личных желаний и выгод и вообще от нас). Так в мышлении разделяются понятия «выгода» и «справедливость», они теперь могут конфликтовать, вступать в противоречие друг с другом. А иначе как могла бы идея абстрактной справедливости отделиться от сиюминутной текущей выгоды особи? У животных ведь ее потому и нет (или почти нет), что у животных особь — мера всех (или почти всех) вещей! Понимая это, мы понимаем, какой страшный удар наносит биосфера по ноосфере, когда частная собственность наносит удар по абстрактному мышлению, отделившемуся от конкретного носителя, «думающему за всех». Культ частной собственности и личной выгоды угрожает уничтожить не только идеи Бога и социализма, но и вообще всякое связное, абстрактное, логическое мышление, с неизбежным приоритетом общего над частным в нем (то есть объективного, как вечного, над субъективным, как текущим, кратковременным, преходящим). Локальность отменяет даже математику. Например, с точки зрения математики 1<10. Но в локальной системе 1>10, если 10 за пределами пространственной или временной доступности для особи. Более того, всякое число за пределами узкой локации биологической особи равно нолю! Все, чего мы не можем получить немедленно и лично — не стоит и не значит для локалиста ровным счетом ничего! Если мы находимся в логике локаций, то всякое число одновременно и больше и меньше, и равно другому числу, и нолю, и не нолю, в зависимости от досягаемости или недосягаемости для субъекта. В такой ситуации уже не может быть ни математической, ни какой-то иной логики, законов мышления. Оттого их и нет у животных и у… рыночных либералов!
Зоологизация предполагает достижение личной выгоды любой ценой для окружающих. Если быть точнее — то утратой самого понятия о какой-либо цене для окружающих у личного успеха. «Злоумышленник» в рассказе Чехова не желает пускать поезд под откос, воруя гайки с железной дороги «на грузила». Он вообще не в состоянии понять, что какой-то поезд может где-то вне его локации сойти под какой-то откос… Если все более и более заостряемое бедами и невзгодами желание хорошо жить встречается с отсутствием способностей к абстрактному мышлению, к широким обобщениям — то мы получаем изверга, чудовище, а порой и маньяка. И фашизм, и приватирство формировались именно таким путем: «хочу себе всего и сразу, а ничего, кроме себя, видеть не хочу». Фашизм и приватизация так же органично связаны между собой зоологизмом, как и идеи Бога и социализма в абстрактном человеческом мышлении. Тут уж неизбежно, принимая одно, принимаешь и другое, и наоборот — отрицая одно, отрицаешь и другое. Или (как КПСС) оказываешься в пространстве неразрешимых противоречий… В общественном возмущении, в массовом протесте — как и во всем ином, тоже должны быть связность и логика. Мы поверим в искренность протестов, если они содержат в себе основание и логику. Иначе это не массовый протест — а проплаченный рейдерский захват. С каковым мы и имеем, собственно, дело в калейдоскопе организуемых американцами «цветных путчей»…» (Леонидов). Можно упрекнуть Леонидова в излишней эмоциональности, но спорить с ним по сути вопроса — очень тяжело. И мы не станем этим заниматься, а лишь уточним отдельные аспекты. Итак, ту или иную справедливость («что такое хорошо, и что такое плохо») всегда выбирает сознание. А у любого отдельного сознания есть одна характерная особенность — оно не может в одиночку осознать само себя (разделить себя на составные части и проанализировать каждую поодиночке). Для этого ему нужно какое-то другое (связанное с ним, но независимое от него) сознание. Именно поэтому человек не может осознать свое собственное сознание без интуитивных знаний Мироздания, а Мироздание не может осознать свое сознание без наличия внутри него каких-то разумных существ. Другими словами, для нормального (осознанного) существования Мирозданию нужны люди, а людям — Мироздание. А главной работой любого человека является осознание нашего Мироздания. Автор уже писал здесь, что каждый человек может придумывать любые новые мировые законы, и они будут действовать в нашем мире, если находятся в границах Круга Общемировых Законов и не противоречат другим (уже придуманным людьми) мировым законам.
Выбор человеком той или иной справедливости как раз и является процессом «придумывания им новых мировых законов». А теперь пару слов о том, что такое истинная справедливость. По мнению автора, «истинная справедливость» должна удовлетворять тем же условиям, что и новые мировые законы — не выходить за границы Круга Общемировых Законов и не противоречить другим мировым законам. Таким образом, неолиберальные принципы (индивидуализм для всех, неравенство в пользу меньшинства и полная свобода для того же меньшинства) не могут быть справедливыми по определению, так как они противоречат всем известному мировому закону «чем лучше всем, тем лучше каждому». И такая справедливость действует только в головах представителей неолиберализма («либерастов»). Окружающий же мир (а значит, и большинство людей нашего мира, и наше Мироздание) такую справедливость не приемлют. Тем не менее, и люди, обладающие менталитетом большинства (в авторской концепции — либералы), и люди, обладающие менталитетом меньшинства («либерасты») постоянно перетекают из одной группы в другую, а стало быть, в нашем мире существуют два вида справедливости — либеральная и неолиберальная. Первая является истинной (не противоречит мировым законам), а вторая — ложной. Сами же либералы и «либерасты» всегда существовали в нашем мире (в разное время — в разных пропорциях), даже когда еще не было определения либерализма и неолиберализма, да и в дальнейшем они наверняка продолжат свое существование. Так уж устроен человек. К слову сказать, «либерасты» значительно лучше подходят для управления другими людьми, чем либералы (последние слишком свободолюбивы). С другой стороны, во все переходные времена (после бунтов и революций) у власти, как правило, оказываются либералы, правда, ненадолго. Их либо уничтожают, либо они становятся «либерастами». А вот еще одна интересная статья по тому же самому вопросу — о справедливости и ее различных видах. Эта статья называется «Призраки Холодной войны и «конец истории» американского гегемонизма» (источник: https://colonelcassad.livejournal.com/5124436.html).
«Вызвавший заметное оживление в российском экспертном сообществе доклад Russian Strategic Intentions о стратегических целях России в актуальной международной политике и экономике представляет собой примечательный продукт переосмысления опыта предыдущей Холодной войны и попыткой адаптировать уже известные подходы к новым геостратегическим реалиям. Как и любой аналогичный документ, такого рода выходящий из мозговых центров, связанных с Пентагоном, ЦРУ и Государственным Департаментом, такие продукты представляют собой не только некий набор выводов и рекомендаций «для своих», но и «формирующую аналитику» для «посторонних». Несмотря на расхожие представления о прагматичности и циничности американских интеллектуалов на зарплате у министерства обороны, нельзя недооценивать тот уровень идеологической неолиберальной или неоконсервативной индоктринации, который через внешне логичные построения носителей этих идей просачиваются в официальные или около-официальные доклады. Сам тезис о том, что у текущей итерации Холодной войны между США и РФ может быть иной виновник, кроме России, заведомо не вписывается в логику авторов, рассматривающих «уровни угрозы западной демократии со стороны авторитарной России» и предлагающих инструментарий «защиты свободного мира» от экзистенциальной угрозы с Востока. Поэтому, даже демонстрируя некую объективность анализа, на деле все сводится к подчеркиванию простых тезисов в рамках парадигмы «агрессор-жертва», «свобода-тирания», «демократия-автократия» и т.д. Текущее господство американской глобальной империи представляется само собой разумеющимся фактом, который обусловлен превосходством американской идеологии, культуры и образа жизни, которые должны восприниматься как благо, а помехи этому распространению «света имперских истин» позиционируются как «объективное зло» и «торможение прогресса всего человечества». И в полном соответствии с идеями американского мессианства, помноженного на навязчивый гегемонизм, противодействие «тлетворному влиянию России или Китая», должно восприниматься как объективно оправданное решение, где военный, санкционный, разведывательный и иной инструментарий давления на «врагов прогресса» является необходимым средством защиты сложившегося статус-кво, который пытается разрушить Россия.
В этом собственно главный смысл этого и иных докладов такого рода. Нынешняя Россия, при всех ее объективных и субъективных слабостях не вписывается в желаемую США систему международного распределения прав и обязанностей. Она не хочет и не может быть глобальной сверхдержавой (не согласен — авт.), но в тоже время ее не устраивает отведенная ей роль «глобальной бензоколонки» покорно ждущей в прихожей «золотого миллиарда», когда ее туда позовут. Или не позовут. Текущие претензии России на иное распределение ролей государств в пост-вашингтонской системе мироустройства, через концепцию многополярного мира с множественными субъектными центрами силы, уже сами по себе являются вызовом тому миропорядку, который сложился после уничтожения Советского Союза. Перефразируя Ленина, в мире сложилась революционная ситуация — те страны, которые по итогам Холодной войны определили себе роль геостратегических «верхов» уже не могут управлять по-старому, система зримо крошиться в разных регионах мира вследствие политических кризисов и локальных войн, а «низы», которым была отведена роль источников демографических и природных ресурсов, уже не хотят жить по-старому, о чем заявляют вполне открыто. И не так важно, как они артикулируют образ будущего пост-вашингтонского мира. Этот образ определится в процессе борьбы. Первостепенен именно сам факт открытого вызова тому миропорядку, который должен был, но не стал «концом истории». Естественно, смутьянов необходимо призвать к ответу. Отсюда и предлагаемый инструментарий борьбы с «российскими интенциями», дабы загнать Россию в стойло, откуда она нежданно вышла в последнее десятилетие. Рассмотрение действий России и механизмов продвижения ее влияния в ближнем и дальнем зарубежье, призваны не только выработать некие рекомендации для командно-штабных структур силового блока американского истеблишмента, но и прежде всего, поддержать саму концепцию защитного характера всей американской деятельности, направленной против России.
Россия должна быть обвинена в явных и мнимых грехах против своих соседей, против прав и свобод человека, против демократии и неолиберализма и в конечном итоге — в угрозе самому существованию Америки и ее основополагающих ценностей. Это необходимо как с точки зрения мобилизации расколотого американского истеблишмента, пораженного межпартийной и внутрипартийной борьбой, но и для завершения фабрикации образа внешнего врага, который должен сплотить под истеблишментом американское общество. После уничтожения СССР, была попытка заменить этот необходимый образ врага «мировым терроризмом», но он плохо воспринимался обществом, а после провалов в Ираке и Афганистане и вскрытием связей администрации Обамы с процессами конструирования ИГИЛ, этот образ утратил политическую актуальность для значительной части американского общества. Спровоцированный государственным переворотом на Украине конфликт с Россией, который перерос в новое издание Холодной войны, дал США удобный и что главное, желаемый повод сконструировать более привычный образ внешнего врага, который хочет и главное может уничтожить Америку. Поэтому данный доклад в конечном итоге служит целям генеральном стратегии той части американского истеблишмента, которая сознательно и последовательно проводила курс на развязывание новой Холодной войны, которая неизбежно вела к новой гонке вооружений в интересах американского ВПК, торговым и санкционным войнам, в которых США пытаются ослабить основных смутьянов (Китай, Россию, Венесуэлу, Иран, Турцию) и серии локальных войн, где желание США сохранить существующий статус-кво или же трансформировать его через применение концепции управляемого хаоса, сталкивается с интересами других субъектных игроков, вносящих свои коррективы в образ будущего пост-вашингтонского мира, который представляет собой результат столкновения противоборствующих сторон, которые ведут свою зримую и незримую борьбу на десятках трехмерных шахматных досок. Кто-то называет это гибридной войной, но как представляется, современные «гибридные» войны — это лишь часть более глобального столкновения, где ставки куда выше, нежели смена режима в той или иной стране.
Для США главной ставкой в этом конфликте является вопрос сохранения их всемирной гегемонии. Для России же ставкой является вопрос ее существования как субъектного государства. В условиях сохранения поздне-вашингтонского миропорядка, Россия не может быть полностью субъектным государством, будучи зависимой от подконтрольных США системы международный отношений и глобальной экономической системы, вынужденно действия в рамках чужой парадигмы и чужих смыслов. В этой связи, основной проблемой для России является отсутствие полноценного образа будущего, которое российские правящие элиты не могут предложить даже для собственного населения, не говоря уже об окружающих странах и народах. Легко сказать, против чего выступает Россия на международной арене. Но когда доходит до смыслового наполнения вопроса «За какое будущее выступает Россия?», тут уже сложнее. Решение этого вопроса видится необходимым условиям выживания Россия как государства и занятия достойного места в пост-вашингтонском миропорядке. Провал на этом направлении может быть чреват последствиями аналогичными катастрофам, которые постигли Российскую Империю и Советский Союз. Собственно, усилия американских аналитических центров и направлены на то, чтобы способствовать процессам, которые в конечном итоге приведут Россию к новому цивилизационному поражению и возвращению к кабальному состоянию слабой и зависимой державы без внешней политики и собственных интересов. Понимание этих целей наших стратегических противников и собственных объективных проблем и недостатков, должно вести к формированию тех сценариев и генерируемых ими действий, где ожидаемый «конец истории» наступит не для нас, а для американской гегемонии». В общем и целом автор этого сайта согласен с такой оценкой, однако он не может не обратить внимания на большую ошибку, которую допускают очень многие политологи. Они учитывают взаимо- и противодействие только двух сторон — Запада и Востока, забывая при этом о существовании третьей стороны — нашего Мироздания. А между тем, сил у Мироздания значительно больше, чем у современного человечества (слишком уж высокого мнения о себе придерживается современное человечество).
Другими словами, если Запад-таки развяжет войну против Ирана (или какой-то другой страны, важной для существования России и/или Китая), то это неизбежно приведет к началу третьей мировой войны и гибели современной цивилизации. А как мы выяснили выше, существование разумных существ на Земле необходимо для самого Мироздания, и оно не допустит такого поворота событий. А стало быть, как только Вы услышите о приближении какой-то подобной войны, готовьтесь к глобальному природному катаклизму где-то на Западе. Хочешь — не хочешь, а наше Мироздание всегда справедливо (и это — истинная справедливость), и в то же время — неумолимо! И исход такого катаклизма можно предугадать заранее — Запад потерпит сокрушительное поражение и лишится не только доброй половины своих жителей, но и значительных территорий. Конечно, достанется и всему прочему человечеству, но в значительно меньшей степени. И произойдет все это не из-за нелюбви Мироздания к человечеству, а, наоборот, из-за его большой любви. Так уж устроена жизнь на Земле. А то, что очень многие жители нашей планеты не понимают этого, «не освобождает их от ответственности». И задуматься о своей ответственности надо, прежде всего, именно «либерастам». Нравится Вам это или нет, но нарушать мировые законы нельзя. Понятное дело, что человек — очень любопытное существо, и если где-то написано «не влезай — убьет», он обязательно полезет. И в этом его уже никак не исправишь. Но приняв такое решение, умный человек еще и «соломки подстелет». А потому, умных людей в нашем мире больше, чем дураков (первыми всегда погибают дураки). И это тоже справедливо! Кстати, «вульгарных материалистов» автор относит к последним, а их в нашем сегодняшнем мире — большинство. Так что, потери человеческих жизней после такого катаклизма будут очень немаленькими. Любое же усиление давления на Россию со стороны Запада означает лишь приближение времени осуществления природного катаклизма, причем, там же на Западе. Короче говоря, дурдом — он и есть дурдом.